Боец. Частный детектив по-русски
Шрифт:
Мне кажется, что мы с ним вряд ли виделись.
— Во всяком случае, я тебя не видел, — говорю ему. — Ты давно работаешь этим составом?
— Полгода, — кивает тот, глубоко затягиваясь. — Ты в «Ракушке» не участвовал? — выдохнув дым, спрашивает он.
Вот сейчас и я, кажется, начинаю его вспоминать, вернее, не его лично, а голос Барса. «Ракушка» — это была одна из сложных операций по прикрытию вывозимых из ЮАР ценнейших документов. Впрочем, может, и не документов, а чего-то другого не менее ценного, о чем нам не сообщали.
— Ондерсте — Дорне… — киваю я, также уже по-другому рассматривая своего напарника.
Тот, услышав знакомое название, мгновенно оживает.
— Позывные моей группы были «Чанг», — говорит он, ожидая ответа.
С удивлением смотрю на него.
— «Скорпион», — называю свой позывной в той операции.
Глаза Барса начинают ярко блестеть в утреннем сумраке.
— Точно, я тебя узнал! — радостно говорит он. — Это ты оттянул на себя тогда «пушев»?
— Выходит, так… — киваю, улыбаясь. — Мне теперь кажется, что я слышал твой голос, но видеть тебя точно не мог…
— Видел!!! Но только мельком и уже в Союзе, на аэродроме, — говорит он утвердительно. — Мне тебя показали тогда издалека, когда ваш «борт» приземлился. Я чертовски хотел посмотреть, кто же прикрывал наши задницы… — ржет Барс и тут же мгновенно становится серьезным.
Мне не очень понятна причина резкой смены его настроения, поэтому также снимаю с лица улыбку и прислушиваюсь. Все вроде тихо.
Барс косится на мой передатчик.
— У тебя включен? — спрашивает он как-то странно.
— Нет, — отвечаю, не понимая, куда он клонит.
Барс падает на спину в траву, расслабляясь.
— Падай… — предлагает он и мне. — Я тебе кое-что расскажу интересное…
Вогнав окурок в землю, ложусь на бок, оперев голову о ладонь.
— Короче… После этой операции мы должны тебя убрать… — говорит он как-то отстраненно.
Моя рука невольно ложится на рукоятку «бизона», но я тут же убираю пальцы с оружия.
Барс лежа, повернув голову ко мне, одобрительно усмехается.
— Значит, ты меня понял правильно, — произносит он удовлетворенно.
Не могу в это поверить.
— Кто дал команду? — хмуро интересуюсь у него, и мне не хочется услышать то, о чем он скажет.
— Румянцев… — говорит тот и прикрывает глаза. — Он ничего не объяснял и ничем не мотивировал. Просто дал команду, и все…
Мне нужно время, чтобы переварить услышанное, стараясь найти хоть какое-то объяснение. Мысли все смешались, но одно ясно, что Барсу мне лгать ни к чему. Он обязан мне своей жизнью и сейчас сделал так, как поступил бы любой из нас, предупредив друга о смертельной опасности.
— Те двое с тобой? — спрашиваю его.
Барс отрицательно мотает головой.
— Своих парней я потерял год назад, — тихо говорит он. — Может, я и не прав, предупредив тебя, но если бы
Я и пытаюсь думать, но мозг отказывается верить в очевидное: генерал меня предал. Но почему?! Что, черт возьми, происходит?!
Вдалеке над лесом послышался гул летящего в нашу сторону вертолета. Барс вскидывается, подхватывая свое оружие.
— Как только закончим с экипажем, прыгай на «борт», — бросает он мне и включает рацию.
Включаю и я свой передатчик.
— Внимание: Рыжий — приготовиться! — отдаю команду.
— Тебя понял. Слышим… — отвечают в динамиках.
Мы не знаем процедуры встречи, и поэтому неизвестно, сядет ли вертолет, или откроет огонь, или уйдет отсюда в обратный маршрут, заподозрив неладное и плюнув на груз.
В руках у меня рация боевиков на случай вызова. Но в эфир так никто и не выходит.
Через минуты две вертолет МИ-6 защитно-зеленого цвета зависает над площадкой и плавно опускается.
Как только колеса вертушки касаются бетонных плит и амортизаторы пружинят, принимая на себя вес машины, открывается боковая дверца в фюзеляже и на площадку выпрыгивают один за другим трое в камуфляжных костюмах с короткими «калашами» за спиной.
Подходим к ним. Вертушка гасит винты.
— Полчаса на погрузку! — кричит мне парень из вертушки вместо приветствия. — Где машина?! — удивляется он, подходя и оглядывая местность вокруг.
— Сейчас будет… — успокаиваю его. — У нас одного ящиком давануло — небольшая заминка была.
Камуфлированный понимающе кивает. Его люди заходят в зад вертолета и накидывают на опущенную аппарель сетку, чтобы не скользили ноги при погрузке.
Барс уже забрался в вертушку. Ударом в горло выключаю камуфлированного. Выстрелов «бизона» Барса не слышно, но вижу, как двое бойцов у аппарели задергались под ударами пуль.
Подбегаю и запрыгиваю в «борт». Барс знаком показывает мне, чтобы я занялся пока вертолетчиками. Прохожу в кабину пилотов. Здесь уже все поняли и дергаться не пытаются. Быстро осматриваю летунов, но оружия у них не нахожу. По полю к вертушке бегут Рыжий и Панда. Смотрю настороженно за их приближением. Если Барс отыграет в обратку…
Бегущие словно натыкаются на невидимую стену и, взмахивая руками, теряя оружие, падают на землю. Еще одна очередь вспарывает дерн, поднимая вверх землю, и ударяет по телам упавших. Все.
— Готово, дружище! — слышу голос Барса в динамиках. — Удачи тебе!
Теперь я действительно вспоминаю, что слышал этот голос в ЮАР. Замираю в кабине пилотов, но тут же нахожу в себе силы и выскакиваю в грузовой отсек. Барс уже ушел. Нет смысла его останавливать. Мне он до конца не верит, лишь отплачивая услугой за услугу, которой цена — жизнь. Впрочем, и я ему верю не до конца. Таковы издержки нашей профессии. Барс все это понимает и поэтому за руку попрощаться не решился.