Боец. Гонка Героев
Шрифт:
Четыреста метров, владельцы семьдесят четверок и аналогов подключаются к веселью. Рано. Промазать по такой лавине, конечно, невозможно, но лучше бить наверняка, боезапас не бесконечный. Подождем еще чутка.
Триста – эффективная дальность автомата Калашникова укороченного, складного. Погнали! Слаженная работа такого количества стволов начала давать видимые результаты. Тем более что к оркестру подключились корды, утесы и прочие станковые монстры. Почему так поздно? А хрен его знает. Может стрелки добирались слишком долго. Может, как это обычно бывает, пулеметные точки небыли готовы к стрельбе.
Стоим, пережигаем патроны. Плотность огня, как из гидранта. Тушим накатывающуюся линию «пожара». Ствол греется. Еще бы! Темп огня безумный. Меньше минуты столкновения, а я уже шестой магазин примыкаю. Нет, заявленная скорострельность позволяет и триста в минуту посылать. Но! Как всегда есть «но». Такие скорости возможны только при подавлении огнем и в таких ситуациях, как сейчас. То есть тогда, когда совершенно не нужно целиться, достаточно долбать по принципу «в ту сторону».
Восьмой магазин падает под ноги. Мимо на бешеной скорости пробегает щуплый пацан раскидывая бойцам связки набитых смертью рожков. Отлично! Ловлю свой десяток, срываю скрепляющий скотч. Да ты золотой ребенок! Магазины смотаны попарно. Кто не знал, это на порядок увеличивает скорость перезарядки, если приноровиться.
Думаю, мы даже не успеем отстрелять новые боезапас, придется отступать. Зомбаки уже сосем рядом, метров пятьдесят. Да, так и есть. Задние ряды начинают втягиваться в открытые ворота, а все остальные делают два шага назад. Никакой паники или суеты. Все четко и слаженно, ни на секунду не прекращая поливать свинцом наползающий вал разлагающейся плоти.
Поголовье атакующих сокращалось, но очень уж неохотно. Когда дошла наша очередь отходить под прикрытие стен, первая линия орды уже практически касалась нас своими протянутыми клешнями. А за ними колыхалось мертвое, пованивающее, море.
Как только последний из бойцов скрылся за стенами, ворота окончательно запечатали, заодно больно прищемив особенно шустрых, успевших сунуть свои лапы вслед за нами. Моя уверенность в успешном отражении атаки дала трещину.
Но сюрпризы защитников и не думали заканчиваться. Стоило входу запечататься, через стену полетели гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Загудели укрытые в нишах огнеметы и рванули секторы управляемо минного контура. Поселение устроило знатное представление разом откусив треть лавины по ту сторону защитного периметра.
Началось испытание на стойкость и толщину резервов. Никогда бы не подумал, что простая стрельба в течение часа может так измотать. Разум понимает, что трупакам не пробраться внутрь, слишком высокие стены. Но нервы звенят от напряжения.
Если меня кто-нибудь попросит описать этот отрезок моей жизни, то в ответ получит набор ощущений, звуков и запахов, сваленных в один котел и кипящих там часа полтора – два. Рев зомби, удушающая вонь гниющей плоти и пороховой гари. Стрекот автоматического оружия, разрывы остатков гранат и чавканье раздираемой попаданиями плоти. Гул пламени вырывающегося из сопел огнеметов и пляшущего на серых телах мертвецов. И да, нужно еще добавить отборный мат защитников, прорывающийся сквозь плотно,
Минут через сорок противостояния, тип, занимающий позицию справа от меня, недоуменно уставился на свой автомат, выдающий лишь сущие щелчки. Кончились патроны. Бывает. Вот только я не ожидал того, что последует дальше. Мужик отшвырнул бесполезный ствол и, обнажив клинок, попытался сигануть через парапет. Слава Богу, дебила успели схватить за шкирку и втянуть обратно. Перегорел боец. Мозг отключился, одни инстинкты остались. Его сноровисто передали в тылы, мед бригаде.
На общую обороноспособность это событие никак не повлияло, но мне извилины прочистило знатно. Как представлю, что будет, если повторить сей подвиг – мороз по коже. Тем более что есть с чем сравнивать. Спасибо суке Моцарту и его больной фантазии.
Еще полчаса отупляющей пальбы и перед поселением остались только груды окончательно упокоенных тел и пара сотен недобитков в плачевном состоянии. Че, вскочившая на самый высокий участок стены, привлекла к себе внимание залихватским свистом. Убедившись, что завладела вниманием топы уставших мужиков, революционерка отправила всех отсыпаться, отъедать, отпиваться и прочее отъе….
Город закрыт на ближайшую неделю. Прохода нет в обе стороны. Нужно добить остатки орды и утилизировать тела. Иначе привет чума и прочие средневековые радости. Но эти займется карантинная команда. Всем остальным спасибо, все остальные свободны. Но меня, знаками, попросили задержаться. Что-то мне это напоминает.
[1] АКС 74У – Автомат Калашникова Складной Укороченный
[2] Эпизод Первой мировой войны (24 июля (6 августа) 1915 года) – контратака 13-ой роты 226-го Землянского полка при отражении немецкой газовой атаки на крепость Осовец, Восточный фронт.
[3] «Ни шагу назад». Приказ н.227 Наркома обороны СССР Иосифа Сталина от 28 июля 1942
[1] Главный герой
[2] Ракетная система залпового огня
Глава 13. В которой будет грабеж на благо поселения
Скатившись с верхотуры, Че молча потащила меня за собой.
– А мне отдыхать не положено?
– Успеешь еще, а у нас дело незаконченное.
Сказала, как отрезала. Пришлось затолкать усталость поглубже и терпеть. Промчавшись небольшим ураганом по пустынным улицам разрушенного квартала, что неудивительно – все расползлись по барам и ночлежкам, прибыли к знакомой вежи.
– Лыжи перед входом скинуть не забудь.
Вот ведь язва. Можно было и повежливее быть. Как-никак при обороне шкурой рисковал не отлынивая. Но, похоже, сей факт остался неоцененным. Вот и делай после этого людям добро.
Едва уселся в кресло возле очага, как попал на допрос.
– Выкладывай. Что, где, сколько?
– И где ключи от танка лежат. Уже вроде проходили это, не?
Но пламенный революционер только изогнула левую бровь, продолжая сверлить меня взглядом. Ну, что-ж, давай поиграем в гляделки. Следующие пару минут активно буравили друг друга органами зрительного восприятия окружающего пространства. Похоже, надоело обоим. Гевара местного разлива притворно вздохнула и, плюхнувшись в свое кресло, бросила: