Боец
Шрифт:
– Как «крыша» решит проблемы?
Маша наивно хлопала ресницами. Павел усмехнулся: вроде современная девушка, а дитя дитем, далека от реальной жизни, словно улитка на грядке, прозябает в своей психбольнице, заглядывая в рот всяким Алешковским, несущим бред про Зло, Сеятеля и Бойца… Ох, Маша Маша!
– «Крыша» решает все просто. К бандитам звонят люди, которые с ними контактируют из органов, и говорят, чтобы те не рыпались. А если они опять не понимают, этих «крутых бандитов» быстренько отстреливает взвод СОБРа или опера из ФСБ и победно объявляют на всю страну, что уничтожены
– А-а… – протянула Маша озадаченно.
– Что значит твое «а-а»?
– Теперь я тоже знаю. Как все.
В холл переговорного пункта уверенной походкой вошел молодой мужчина в легких светлых летних брюках и модной рубашке навыпуск. Мускулистый, подтянутый, с уверенным взглядом. Маша сразу поняла, что это и есть Игорь Соболев.
Увидев Павла, мужчина, покачивая рукой с дорогой борсеткой, обнажил в улыбке зубы, такие ослепительно-белые, что походили на знаменитый голливудский бренд. Маша поняла, что Игорь не далее как дня два назад основательно отбелил их в стоматологической клинике – такой белизны обычными зубными пастами не добьешься. Но все это временно. Скоро блеск поблекнет, и зубы приобретут нормальный, чуть желтоватый цвет от кофе, чая, коньяка и курева…
– Пашка! – вскричал Соболев.
– Игорек! – Павел тоже просиял.
Они обнялись.
– Каким ветром у нас?
– Да вот, отдыхаю. – Павел кивнул на Машу.
– С тобой?
Соболев-старший дружелюбно окинул Машу взглядом, и она поняла, что понравилась ему.
– Игорь! – Он протянул ей руку для пожатия.
Маша сконфузилась – не принято обмениваться рукопожатиями женщине и мужчине.
– Маша. – Совсем застеснявшись, она пожала его сильную ладонь.
– Поехали, в парк прокатимся, – обернувшись к Павлу, сказал Соболев. Посмотрев на Машу, добавил: – Там пруд, прохлада, мороженое. – И завершил, снова глядя на Павла: – Там и поговорим.
Они вышли на улицу. У высокого ступенчатого крыльца переговорного пункта стоял с открытой дверцей черный «мерседес» старой модели. За рулем машины сидел бритоголовый малый с сердитой физиономией.
– Твоя? – спросил Павел.
– Моя. И шофер мой, – с долей гордости отозвался Соболев.
– Завидую. Я все пешком хожу, никак на машину не накоплю.
– Честный мент никогда не купит себе дорогой машины! – засмеявшись, сказал Игорь.
– А в кредит?
– Не бери машину в кредит. Сам кредитами не балуюсь и тебе не советую!
– Что ж, зная твоего брата, скажу, что в отношении кредитов ты прав. Но у наших в управлении почти у всех есть колеса, и машинки новые, с наворотами, из дорогих автосалонов.
– Разве они честные, коллеги с крутыми машинами? – спросил Соболев.
– Разве нет? – спросил в ответ Павел.
– Тебе знать. Ты с ними работаешь…
Городской парк имел несколько обычных для всех российских парков отдыха «злачных мест»: тир, будку фотографа, аллею с лавочками, по которой приятно прогуляться, и несколько кафе с шашлыком, пиццей
Кафе, которое рекомендовал Игорь Соболев, располагалось у живописного пруда. На этом пруду жили дикие утки – отдыхающие любили их подкармливать. Утки являлись местной достопримечательностью, и в местных теленовостях постоянно показывали, как юные горожане под присмотром счастливых родителей кормят птиц хлебом. Эдакий бренд респектабельной жизни местного разлива.
Машу оставили есть шоколадное мороженое и пить коктейль за столиком, под ветвями корявого клена, дающего прохладу, а Павел и Соболев-старший спустились к пруду. Людей сейчас на берегу не было из-за жары, а утки плескались и даже принялись кормиться, когда Игорь достал из своего кармана мятую булочку и начал кидать им кусочки в воду.
– На этом можно заработать, – сказал Павел.
– А? – не понял Игорь.
– Продавать в парке отдыхающим корм для уток…
– О-о… Х-хм… Ты же не об этом хотел поговорить.
Павел обрисовал ему свое желание проследить за одним из кандидатов в мэры.
Игорь озадачился и напрягся. Идея Павла не пришлась ему по душе – это было видно.
– Это не так просто, – заговорил Игорь осторожно, старательно подбирая слова. – Особенно сейчас, когда до дня выборов осталось всего ничего. У них знаешь какая охрана! Это раз. Идет война компроматов. Это два. Служба безопасности к ним и на милю не подпустит.
– Это три? – спросил с грустной усмешкой Павел.
– Нет. Три – это твой клиент. Наверняка он отвалит тебе массу бабла, а ты так хитромудро собираешься использовать друзей, на халявку… Я знаю, как оплачиваются политические заказы – по десятикратному тарифу!
Последние слова Игорь произнес жестко, со льдом в голосе.
– У меня нет клиента, Игорь, – просто отозвался Павел. Он понимал Соболева – посчитал его продажной сукой. Сейчас это случается часто и со многими… – Я сам провожу свое личное расследование, никем не заказанное…
– Зачем?
– Тут личное, – объяснил просто, чтобы у Игоря не возникло ненужных вопросов и сомнений.
– Из-за девочки? – Игорь сразу расслабился.
– Да, – солгал Павел.
Игорь расцвел в усмешке:
– Тогда понятно. Она ничего. Правда, молодая чересчур… Не боишься связываться с такой?
– В смысле?
– Она еще не перебесилась… Не нагулялась… Думает передком… Вообще не думает.
– Я буду думать за нее… А насчет службы безопасности нужного мне человечка есть у меня идея. Мне бы только прослушивающий жучок на пару суток одолжить, а дальше я все сделаю сам. У тебя же есть прослушивающая аппаратура?
– Есть. Дорогая она, рисковать неохота… И… это незаконно… Паша, почему некоторые полицейские всегда готовы нарушить закон, в чем дело?
– Я в отпуске.
– Из-за отпуска ты не перестаешь быть сотрудником полиции.
– Ох, как ты меня подколол!
– Не обижайся.
– Игорь, что ты мнешься? Я же… Ты же знаешь меня!.. Сделаю все чисто. Поставлю жука, послушаю, сниму жука, и все! Все! – Павел для убедительности развел руки в стороны.
Игорь внимательно всмотрелся в глаза Павлу: