Боем живет истребитель
Шрифт:
Итак, от Малиновского – новый комбинезон, от Василевского – новая куртка. Получалось, что высокое начальство заботилось о моем внешнем виде больше, чем собственное. Это случалось потому, что волею случая я попадал ему на глаза. Но в то время все мы были одеты бедновато и никто не жаловался: понимали – война.
Вечером в летной столовой нас атаковали пилоты «яков»:
– Вы что, слепые? Не узнаете своих?
– А вы не видите, на кого нападаете?
В ходе короткой перепалки выяснилось, что летчики «яков» ни разу не видели близко Ла-5 и приняли их за «фоккеров». Почему же их никто не предупредил об этом
Странно было слышать, что и на третьем году войны не все еще знают свои собственные самолеты. Пусть в 41-м Покрышкин сбил самолет соседнего полка – тогда это можно было понять. Но сейчас, когда уже все научены горьким опытом, с подобным никак не хотелось мириться. Во всяком случае, я про себя решил: вернусь в эскадрилью – еще раз проведу занятие по изучению советских боевых самолетов.
Улетали мы обратно через два дня. Проводили Ли-2 до Запорожья, а сами отправились в Днепропетровск – наш аэродром оказался раскисшим.
Мы уже истосковались по настоящей боевой работе, всем хотелось побыстрее отправиться на свободную охоту.
Но события на войне развиваются по своим законам, и предугадывать, чем тебе придется заниматься завтра,– дело безнадежное.
В марте Ставка поставила 3-му Украинскому фронту задачу преследовать отходящие части противника, не допуская его ухода за Южный Буг; захватив переправы на участке Константиновка – Вознесенск – Новая Одесса, с ходу овладеть Николаевом и Херсоном, в дальнейшем освободить Тирасполь и Одессу, продолжать наступление с целью выхода на государственную границу с Румынией.
Главный удар был нанесен с плацдарма западнее Широкого. В образовавшуюся во вражеской обороне брешь сразу же устремилась конно-механизированная группа генерал-лейтенанта И. А. Плиева. Достигнув Нового Буга, она должна была пройтись по гитлеровским тылам в районе Николаева.
На авиацию нашего корпуса возлагалась задача по прикрытию и поддержке действий группы Плиева. До сих пор там в качестве авиационного представителя находился командир дивизии, а теперь его должен был сменить начальник штаба полковник Д. Русанов, переброску которого в группу поручили мне.
На По-2 вылетаем в тыл врага.
Как пригодился мне опыт полетов по оврагам! Благо их много в тех краях, они здорово нас с Русановым выручили.
На подходе к Новой Одессе встретились с «мессерами». Что против них По-2! Беззащитная мишень. Но По-2 – вездеход. Я снизился до самой земли, пошел «ползать» по глубоким оврагам. «Мессеры» носятся над нами, стреляют, а причинить вреда не могут. А вот когда выскочили на Южный Буг, стали пересекать его – тут пришлось совсем туго. Кричу Русанову:
– Пойдем к казакам и с ходу сядем?
– Давай, – отвечает он, – иначе вообще не доберемся.
Снова «поползли» над кустами. Вот и лагерь казаков. В центре – небольшая площадка. Убираю газ, шлепаемся прямо на нее. Тормозов на По-2 нет. Он бежит, а «мессеры», как ошалелые, клюют его. Пришлось нам на ходу выскочить. Когда я потом подошел к нашему «небесному тихоходу», он имел жалкий вид: перкаль с крыльев содрана, элероны изрешечены.
– Как назад полетишь? – сокрушенно спросил Русанов.
– Что-нибудь придумаем.
Нас тут же обступили обрадовавшиеся нашему прилету
Казачки тут же занялись ремонтом По-2: притащили куски брезента, стали им залатывать дыры на плоскостях. Ребята, которые помоложе, где-то раздобыли горючего – пополнили баки. Попрощавшись со всеми, я отправился домой, надеясь, что больше не придется летать этим маршрутом.
Только надежды эти не оправдались. В Кривом Роге, где теперь на площадке базировалась наша эскадрилья, я узнал, что нам приказано прикрывать Ли-2, перебрасывающие оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты в группу Плиева.
Что ж, нет худа без добра: хоть маршрут хорошо знаю.
Труженик Ли-2 – самый беззащитный самолет из всех, которые нам приходилось встречать. Тяжело груженный, вооруженный одним пулеметом, он лишен малейших шансов на спасение при встрече с противником. И в то же время на войне без него невозможно было обойтись: другого столь удобного транспортного средства тогда не имелось.
Но прикрытие Ли-2 – не для свободных охотников. Все приступили к выполнению новой задачи без особого энтузиазма. Требовалось в срочном порядке поднять настроение летчиков. Провели партийно-комсомольское собрание. Я рассказал, в каких тяжелых условиях сражаются плиевцы, как остро нуждаются они в помощи.
Удивительной силой обладает вовремя сказанное нужное слово! Когда людям ясно, почему им велят то, а не иное, они трудятся с утроенной энергией.
Протяженность маршрута Ли-2 была около 130 километров. Но все осложнялось тем, что летать надо было днем, пересекая линию фронта. «Транспортники» выходили в заданный район и по сигналам с земли, подаваемым по радио или ракетами, сбрасывали на парашютах свой груз.
«Мессеры» остервенело атаковали наши группы. Из-под каждого куста били зенитки. С трудом прорывая завесу огня, мы пробивались к группе Плиева. Наши ребята сдержали слово: ни один Ли-2 не был потерян. Но погиб Виктор Кузнецов. Отбивая атаку «мессеров», он вскочил в облака, не справился с управлением, вошел в штопор, а выйти из него не смог: не хватило высоты. Упал на территорию, занятую казаками. Его сразу же вытащили из-под обломков Ла-5. К месту падения самолета немедленно выехал командир дивизии полковник А. Селиверстов, наблюдавший за воздушным боем с земли. На его руках Виктор скончался. Всем было не по себе: не уберегли самого молодого, но подававшего надежды боевого товарища.
Опыт прикрытия Ли-2 пригодился нам, когда в районе Березнеговатого – Снегиревки попала в котел 6-я немецкая армия. Фашисты бросили туда под прикрытием «мес-сершмиттов» целые косяки Ю-52 с продовольствием и боеприпасами. Только немногим из них удалось прорваться сквозь наш заслон: мы жгли Ю-52 один за другим.
11 марта освобожден Херсон. Правобережье Днепра полностью очищено от фашистских оккупантов!
В эти дни в газетах было опубликовано Постановление Верховного Совета Украинской ССР, в котором выражалась искренняя благодарность доблестной Красной Армии, великому русскому народу, всем народам Советского Союза, Советскому правительству, Коммунистической партии за освобождение украинской земли от гитлеровской нечисти, за неоценимую помощь в восстановлении разрушенного фашистами народного хозяйства.