Боевая элита империи
Шрифт:
Возможности сгруппироваться не было, и я врезался в пол, со всей силой ударившись головой и локтями, и буквально задохнулся от боли. Но медлить было нельзя. Я понимал, что Ссах уже в прыжке, кинжал наготове. Она прикончит меня, пока я еще не поднялся.
Я не стал подниматься. Вместо этого я перекатился и вслепую ткнул кинжалом вверх и назад — туда, куда, по моим расчетам, должна приземлиться Ссах.
Чутье меня не подвело. Она приземлилась именно там, где я ожидал ее встретить. Острие моей палки вонзилось ей в горло, и руку заломило от боли, когда тело Ссах всей тяжестью навалилось на меня. Я выпустил
Ссах хотела подняться, но острие насквозь проткнуло ей шею и вышло сзади. Она посмотрела на меня налитыми ненавистью глазами, но я равнодушно ждал на расстоянии. Потом ее глаза потускнели и тело обмякло.
На всякий случай я выждал еще несколько минут. Убедившись, что она действительно мертва, я прохромал к дверям и буквально вывалился в коридор. Планетарный главнокомандующий ожидал у входа.
— Все кончено, — сказал я ему.
Он кивнул и принялся задраивать дверь. Потом он нажал на кнопку в стене, и мы услышали, как отодвинулся пол. Тело Ссах устремилось вниз, к лежавшей под нами планете.
Об этом, по крайней мере, мы смогли договориться с Ссах перед самой дуэлью. Победитель должен позаботиться о теле противника и сделать то, что сделал теперь я. Прежде тзенов всегда хоронили в скользком иле Черных Болот, где их распадающиеся тела перемешивались с грязью и водой. С грязью и водой, из которых мы все некогда вышли.
Насекомые лишили нас этой возможности. Их корабли сбросили на болота мириады водяных жуков. Водяные жуки — единственные всеядные насекомые в Коалиции, к тому же они размножаются с невероятной скоростью, удивительной даже для насекомых.
Черных Болот больше не было; после разбоя, учиненного водяными жуками, они лежали теперь голые и безжизненные. А потому мы сделали с телом Ссах то, что было проще всего. Черных Болот нет, и неважно, куда мы теперь уйдем после смерти.
Книга вторая
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я ждал.
Наконец я понял — впервые в жизни понял, — как нелегко командовать другими. У высшего офицера совсем иные проблемы, нежели у рядового солдата или даже командира отряда. Они состоят не в том, как лучше выполнить приказ вышестоящего, а как протянуть время, ожидая, пока твои подчиненные выполнят твой же приказ. Я тзен, и праздное ожидание для меня особенно тягостно. Прежде, до этого назначения, я вообще не знал, что такое свободное время. Я либо сражался, либо тренировался, либо спал. Я не привык ничего не делать. Мне не нравилось это занятие. Это было неэффективно.
Однако у меня не было выбора. Сам я бодрствовал уже несколько дней, уточняя детали операции с Крах, командиром корабля. Когда мы закончили, я отдал приказ разбудить командиров подразделений экспедиционного легиона, чтобы провести последнее совещание. Их разбудили, но оказалось, что я неправильно рассчитал время, необходимое для адаптации после Глубокого сна. Да, это был явный промах с моей стороны. Следовало вспомнить свой собственный опыт и планировать время соответственно. Почему-то я не сделал этого. Но что толку корить себя за ошибку. Просто нужно учесть это на будущее, чтобы не повторить подобное.
Я ждал.
Я мог бы провести это время с
Дабы избегнуть ненужных трений, я решил ждать в одиночестве. Крах достаточно хорошо владеет информацией, чтобы справляться со своими обязанностями. Дальнейшие разъяснения и дискуссии неэффективны.
В зал вошел Хорк. Он молча уселся, даже не поприветствовав меня. Возможно, я зря судил о всех Техниках по одной Крах, и Хорк, командир группы Техников легиона, больше подходит для обобщений. Хорк был самый маленький в легионе, почти на полметра ниже шестифутовой огромной Крах. Он не любил пустой болтовни. Впрочем, может быть, его-то как раз и нужно считать нетипичным. До этой экспедиции он руководил группой из пятидесяти Техников, но предпочел участвовать в экспедиции в качестве командира подразделения, состоящего всего из троих тзенов. При случае нужно будет поинтересоваться причинами такой непоследовательности.
Мы оба подняли головы, когда вошла Тзу, командир группы Ученых. Мне вдруг пришла в голову мысль, что продолжительность периода адаптации, возможно, прямо пропорциональна массе каждого индивида. Хорк, который оправился первым, ростом всего полтора метра; двухметровая Тзу пришла в себя позже него, но раньше командира отряда Воинов. Определенно нужно обсудить эту догадку с Учеными. Если она верна, то можно спланировать время пробуждения, чтобы свести до минимума неактивное ожидание.
Тзу возглавляла группу Ученых, и работа у нее была тяжелая, пожалуй, не менее тяжелая, чем у меня. Тем не менее она относилась к этому, на удивление, легко. Скоро ей и ее команде, а по большому счету всей касте Ученых, впервые предоставится шанс показать себя в деле — в боевых условиях. Я не понимал, в чем причина подобной беззаботности — то ли Тзу прекрасно владеет собой, то ли просто не представляет, что ее ожидает.
Зур вошел в зал последним, в сопровождении Махза. Он возглавлял отряд Воинов из шестерых тзенов, что давало право привести на совещание заместителя. Если бы Зур поинтересовался моим мнением, я бы непременно спросил его, почему он назначил заместителем Махза, а не Кор. Однако Зур обошелся без моего совета, а командир отряда вправе решать такие вопросы самостоятельно. Против всех ожиданий, его выбор оказался превосходным. В новой роли Махз был намного эффективней, чем можно было ожидать.
Я внимательно осмотрел вошедших. Глаза у всех ясные, никто не выглядит вялым или сонным. Можно приступать к делу.
— Хочу сразу сказать, что оснований для беспокойства нет. Все остается по-прежнему — так, как я уже говорил каждому из вас в отдельности. Никаких изменений в планах. Никаких перемен в ситуации. Просто мы должны еще раз, все вместе, обсудить наши действия, чтобы каждый знал, за что отвечает он и каковы обязанности остальных командиров.
Я помолчал, выжидая, что они скажут на это. Никаких комментариев не последовало. И я еще раз ощутил, сколь тяжело бремя единоличных решений. Никто из командиров не допускал ни малейшей возможности, что события могут развиваться не так, как я запланировал.