Боевая форма
Шрифт:
Обретя свободу, тварь вскочила на ноги. Булмунк пятился, отчаянно размахивая конечностями. «Легионер» прыгнул на него, и тогда булмунк, изменившись в цвете, прибегнул к испытанному способу самозащиты, прославившему его вид.
На стартовую площадку обрушилась волна тошнотворной вони. Оставшихся в живых людей начало рвать как по команде. Такого приступа рвоты, когда внутренности буквально выворачивались наизнанку, еще не испытывал ни один из них. В изнеможении люди повалились на пол, ощущая себя выжатыми, как мокрые тряпки. «Легионеры», застигнутые врасплох, страдали не меньше людей. Они совершенно вышли из строя, превратившись в извивающуюся
Медленно, дрожа от слабости, люди поднимались на четвереньки. Йен Чо помог встать Юдифи Файнберг. Юдифь увидела, что Брюд уже встала на ноги и, шатаясь, побрела к лифту.
Юдифь оглянулась. Позади нее Йохан Грикс делал отчаянные попытки подняться. От боли его лицо исказилось. Юдифь подошла к нему.
– Обопритесь на мою руку.
Грикс едва не повалил судью на пол, пытаясь ухватиться за ее руку. Но на помощь подоспел Карни Уокс, совместными усилиями они подняли лейтенанта на ноги и потащили к лифту.
Булмунк уже поджидал их. Он позволил людям войти первыми, а затем и сам прошествовал внутрь и неподвижно застыл в углу. В лифт вбежали Йен Чо и Панди. Двери лифта сомкнулись, и он поплыл вверх. Беглецы почувствовали, как заработали двигатели шаттла.
– Они собираются взлететь без нас! Они хотят бросить нас здесь! Хотят, чтобы мы тут все изжарились, – паниковал Карни.
Но почти в тот же момент двери лифта распахнулись, за ними находился салон пассажирского отсека.
Беглецы скопом вывалились из лифта, лишь один булмунк терпеливо дожидался своей очереди. Корабль был уже готов к старту. Двери не успели закрыться, система безопасности завывала сиреной, но беглецы уже пошли на взлет под громовые раскаты двигателей. Еще мгновение, и шаттл, получив необходимое ускорение, на огненном столпе взвился в небо.
47
Внутри жаркого полумрака подвала Центральной тюрьмы видеоокран светился самыми невообразимыми красками. На экране сменяли друг друга образы космической империи человечества. Самым удивительным был трехмерный графический модуль принадлежащих людям и лаовонам космических систем, установленный внутри схемы галактики. Другой видеоклип изображал несколько огромных космических судов, проплывавших на фоне россыпи звезд. Суда эти были круглой формы и выкрашены в тусклый коричневый цвет. Богоформа наморщила доли:
– Какой значительный объем пространства оказался заселенным этими дикими носителями! Нет, решительно следует предпринять что-то и покончить с ними.
Легион-Форма пыталась направить дискуссию в нужное ей русло:
– Теперь вы понимаете, о Богоформа, что нам срочно необходимо при помощи оставшихся в нашем распоряжении шаттлов покинуть поверхность этой планеты.
Богоформа затряслась от гнева. Где это видано, чтобы какая-то Легион-Форма так нагло перечила Высшей? Да это же возмутительная дерзость! Неожиданно для себя Богоформа поддалась дурному настроению.
– Нет, мы не сдвинемся с места, пока на свет не появятся юные формы и не пройдут обряд посвящения.
Доли сморщились, а свита в знак поддержки выпустила облако феромонов согласия. К Богоформе вернулось самообладание.
– Ступайте, – скомандовала она, – и завершите операцию по очистке среды от низших биоформ. Распорядитесь, чтобы боевые формы, уже покинувшие поверхность планеты, захватили межпланетное судно, в прибытии которого вы так уверены, а затем немедленно доложите нам о результатах.
Легион-Форма молчала. Нечто близкое к отчаянию зарождалось внутри. Неожиданно
– Я покидаю вас, – объявила Легион-Форма. – Нельзя терять ни минуты.
– Но почему? Что случилось?
– Неизвестные силы захватили шаттл!
– Что? Эти жалкие дикие носители еще действуют? Как вы позволили им эту дерзкую выходку? Немедленно уничтожьте их!
– Слушаюсь, о Богоформа! Сию минуту.
– И как после этого вы можете настаивать, чтобы мы доверили наши драгоценнейшие жизни летательному аппарату диких носителей, если на взлетном поле до сих пор орудуют эти жалкие, недостойные создания! Нет, я отказываюсь вас понимать!
Легион-Форма спешно покинула лежащее в руинах здание тюрьмы. В небо поднимался столб оранжевого пламени. Над городом прокатились громовые раскаты.
На орбитальную станцию был отправлен срочный приказ: «Все шаттлы немедленно привести в полную готовность».
Казалось невероятным, что на стартовой площадке они понесли такие многочисленные потери. Легион-Форма взглядом следила за разливающимся по небу сиянием. Что оно предвещает?
На борту космического судна «Меркурий» бурлили самые разнообразные, порой совершенно несовместимые эмоции. Несмотря на сокрушительное ускорение, Салли в течение всего подъема через атмосферу ахала и визжала от восторга. Ей вторил Карни Уокс, у которого от радости слезы ручьями катились из глаз. Остальные пребывали в не столь радужном настроении, особенно Панди Бешван, которую по-прежнему сотрясали рыдания. Она сама плохо понимала, что с ней, собственно, происходит, но размышлять у нее не было сил. Брюд Дара тоже была вся в слезах, оплакивая Себастьяна и всех, кто остался внизу на планете, всех брошенных на произвол судьбы. Рядом с ней лежал Йохан Грикс, ему на ногу по самое бедро спешно наложили повязку, он был без сознания: потерял слишком много крови. Брюд не была уверена, что он дотянет до того момента, когда ему будет оказана профессиональная помощь.
На сиденьях впереди них, рядом с Салли и Карни Уоксом, молча восседал Райбен Арнтадж. В отличие от остальных, Райбен не плакал. Его сердце тоже переполняла скорбь по погибшему Себастьяну и другим жертвам, но, пожалуй, в еще большей степени Райбена одолевал страх. Райбен прекрасно понимал, что мощные силы ускорения могут раздавить его дряхлое тело. Искусственное сердце справлялось с перегрузками, однако артерии и вены внушали опасение: из-за их хрупкости могло возникнуть внутреннее кровотечение. Райбен не мог позволить себе умереть, по крайней мере, пока они не достигли «Грейслин». Он должен был убедиться, что корабль избежит страшной участи, поджидавшей его в пространстве Саскэтча.
Однако впереди были новые испытания, и Райбен собрал остаток сил и энергии, чтобы встретить их. Он мысленно сосредоточился, пытаясь успокоить бешеный пульс и приглушить стресс. И хотя внешне он казался бодрым, внутри, под этой притворной маской, его одолевала смертельная усталость. Райбен не сомневался, что в конце концов ему потребуется госпитализация. Но прежде чем отдать себя в руки лекарей, ему предстояло спасти «Грейслин».
А в задней части отсека находился булмунк, и он тоже, по-своему, плакал – из органа под его чувствительными усами сочился жир, «слезы» булмунков. Он оплакивал планету, которая так долго служила домом его собратьям. Булмунк и оплодотворенные клетки внутри его тела стали последними представителями древнего рода.