Боевая подготовка и боевые действия артиллерии
Шрифт:
Задачи ставились в таком роде: «Обстрелять артиллерию за таким-то гребнем, левее южного знака на столько-то делений, фронт цели столько-то делений».
Французская артиллерия приучалась, таким образом, стрелять по местным предметам, не видя цели и не принимая мер к ее розыску, уяснению и изучению.
При стрельбе по воображаемым батареям французская артиллерия обычно обстреливала определенную Правилами стрельбы полосу за прикрывающим гребнем, не считаясь с тем, находилась ли неприятельская артиллерия в районе этой полосы или нет. От такого способа стрельбы наудачу русская артиллерийская школа отказалась задолго до
На полигоне в Мальи не производилось передовой разведки, так как и некому было ее производить, и нечего было разведывать: не было никаких мишеней, изображающих противника. Обычно сам командир стреляющей группы производил разведку (в большинстве случаев открыто, так сказать, формально) и выбор наблюдательных пунктов для себя и для командиров батареи; он же обязан был, согласно уставу, выбрать огневые позиции для всех батарей своей группы, указать даже способы их занятия, интервалы между батареями, степень их укрытия и пр. На командире батареи лежала только техника ведения огня, во всем остальном он был лишен самостоятельности; проявление им инициативы не требовалось и не поощрялось.
В распределении батарей группы по целям было стремление обстреливать большое число целей меньшим числом орудий, что приводило вообще к нежелательному рассеиванию огня. Замечался даже шаблон: заранее две батареи группы назначались для предполагаемой борьбы с артиллерией противника и ставились на позицию вместе, почти рядом, а третья батарея — для обстреливания пехоты и располагалась в стороне, имея в виду фланкирование неприятельской пехоты или фланкирование подступов к прикрывающему свою артиллерию гребню, с целью уменьшения мертвого пространства.
Вообще у французов обращалось большое внимание на достижение косоприцельного огня, что являлось положительной стороной подготовки их артиллерии.
Огневые позиции для батарей избирались почти исключительно полузакрытые (маскированные) на высотах с весьма пологими скатами, что противоречило принципу преимущественного расположения на закрытых позициях, проповедуемому самими французами.
Наблюдательные пункты допускались близко от батарей, причем обыкновенно два командира батарей располагались вместе с командиром группы, а нередко при нем находились все три командира батарей, что в русской артиллерии признавалось крайне нежелательным, и при командире дивизиона находился обычно только один командир батареи.
Во французской артиллерии бывали специальные упражнения в изучении действительных пехотных и кавалерийских целей (изучение действительных артиллерийских целей, повидимому, не производилось). Хотя упражнения эти проводились отдельно от практических стрельб, но все же такие упражнения были безусловно полезными, и приходится сожалеть, что в русской артиллерии они не применялись.
На полигоне в Мальи специально командированная туда пехота проделывала показные упражнения в наступлении на совершенно открытой, полузакрытой или сильно пересеченной местности. Артиллерийские офицеры курсов Мальи во время этих упражнений находились со своими артиллерийскими и пехотными руководителями на наблюдательных пунктах, откуда, следя за наступлением пехоты; оценивали случаи, когда выгодно было бы обстрелять ее артиллерийским огнем.
При этом подчеркивалось: во-первых, трудность взять под артиллерийский огонь видимые части пехоты, появляющиеся мелкими группами и на ничтожные промежутки времени; во-вторых, стремление пехоты накапливаться и задерживаться на рубежах и за местными предметами, дающими укрытие от взоров и лишь мнимую безопасность
Русская армия с ее артиллерией готовилась к маневренным действиям предстоящей войны, главным образом к наступательным боевым действиям; причем в довоенное время встречный бой считался нормальным видом маневренных столкновений. Офицерская школа старой русской артиллерии обращала главное, почти исключительное внимание на подготовку к действиям в условиях встречного боя (см. ч. IV).
Утвержденными в 1912 г. Уставом полевой службы и «Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» указывалось, что при встрече с противником очень важно «предупредить его в развертывании боевого порядка, дабы захватить почин в действиях», что при завязке боя действия артиллерии авангарда должны быть «дерзки, быстры, решительны», что артиллерийские начальники в условиях встречного столкновения с неприятелем должны уметь быстро оценивать обстановку, «быстро принимать решения и энергично приводить их в исполнение».
Офицерская артиллерийская школа учила и на своих практических групповых стрельбах с тактическим заданием настоятельно подчеркивала, что задача артиллерии во встречном бою — быстрое достижение огневого превосходства над противником с целью сковать его маневр, прикрыть развертывание своих войск, поддержать и обеспечить успех их удара; что успех встречного боя обеспечивается быстротой развертывания и вступления в бой подавляющего количества более сильной артиллерии, проявлением самой широкой энергии и почина со стороны артиллерийских начальников, тесной и непрерывной связью с пехотой, знанием и пониманием свойств и задач пехоты всеми артиллеристами.
В довоенное время, в 1905–1913 гг., при составлении тактических заданий для практических групповых стрельб офицерской артиллерийской школы на Двинском и на Лужском (Сергиевском) полигонах руководствовались приведенными указаниями устава и наставления, а также основными тенденциями тактики ведения боя, настоятельно проводимыми в жизнь генеральными штабами всех армий, в первую очередь германской и следовавшей за ней русской.
Отдел тактики «Употребление войск на войне» находится в постоянном брожении, так как жизнь идет вперед и мысль человеческая стремится к прогрессу в области тактики, чтобы не отставать от прогресса техники, чрезвычайно быстро и непрерывно совершенствующей вооружение армии и другие средства ее борьбы. Брожение мысли в области тактики, вызванное прогрессом в области техники, отражается на приемах и способах ведения боя, представляющего явление бесконечно разнообразное вообще, но, как признавалось в то время, лишь «по своему внешнему содержанию», а не «по своему внутреннему значению».
«Наполеоновская тактика покоится на незыблемых основаниях, на которые не могут повлиять никакие изменения в вооружении войск», — так утверждал генерал М. И. Драгомиров, авторитет которого признавался в старой русской армии непоколебимым.
В германской армии еще в 80-х годах прошлого столетия, по опыту франко-прусской кампании 1870–1871 гг., твердо установилось положение «атака с фронта трудновыполнима, почти невозможна; необходимо главными силами действовать на один или на оба фланга, придерживая противника с фронта возможно меньшими силами»[57].