Боевое братство
Шрифт:
ЭФИРА, НАШИ ДНИ — ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ПРОРЫВА
Таинственный снайпер, забрызгавший ему лицо мозгами Саранчи, дал возможность отвлечься от размышлений о количестве оставшихся в живых врагов. В этом, по мнению Дома Сантьяго, был несомненный плюс.
Все еще чувствуя дрожь в ногах, он подошел к яме, образовавшейся в тротуаре, и нацелил автомат вглубь на случай, если черви оставили там какой-то резерв. Конечно, дрожь могла быть последствием выброса адреналина, но…
"Лжец. Я едва не наложил в штаны. Трутень уже выдавливал из меня жизнь, пуля едва не прошила мне голову.
Нет, эти стычки никогда не перестанут вызывать в нем страх. В тот день, когда это случится, он наверняка умрет. Внизу, в путанице разбитых труб и кабелей, не было заметно никакого движения, кроме осыпавшихся камешков и комочков земли. Под ногами Дома ничего не дрожало — только слабо оседала взрытая почва. Вибрация, доносившаяся из глубины планеты, на время утихла, а аромат жареного мяса сменился запахами цементной пыли и потревоженных недр.
— Эй, храбрец! — крикнул Бэрд, обернувшись к пустынной улице. — Отличный выстрел! Теперь покажись сам!
— Кричи громче, — посоветовал ему Коул. — Он может быть уже в миле отсюда.
Обнаружить снайпера всегда трудно. А уж в этом хаосе сумрачных развалин существовали сотни мест, где можно было затаиться и поджидать свою жертву. Маркус наклонился и вновь осмотрел череп Саранчи. Затем поднял голову и обвел рукой южную сторону улицы.
— Нет, он намного ближе. Пуля попала в череп почти сверху. Под острым углом и с достаточным запасом энергии.
Дом проследил взглядом за жестом Маркуса и попытался вычислить, откуда мог стрелять снайпер. Маркус осторожно попятился к ближайшей стене и ладонью прижал наушник. Дом прислушался.
"Дельта" вызывает контроль. Есть ли какие-то снайперские подразделения к югу от Эмбри? Или вообще кто-то из наших?
— Отрицательно, «Дельта», — ответила лейтенант Штрауд. Аня Штрауд дежурила уже больше восемнадцати часов; казалось, эта женщина никогда не спит. Пока отряд «Дельта» работал, она все время оставалась на посту. — Возникла необходимость?
— Уже нет.
— Сержант, не заставляй меня беспокоиться…
— Мы столкнулись с шутником-одиночкой. У него есть винтовка устаревшего образца. В этот раз он отнесся к нам доброжелательно, но кто знает, как долго это продлится.
— Спасибо за подсказку, занесу этот случай в сводку.
Коул все еще приглядывался к изломанной линии крыш. Бэрд опустил «Лансер» и шагнул вперед:
— Идем отсюда. У них, наверное, случился внезапный приступ патриотизма. А может, они поняли, чем нам обязаны, особенно сейчас, когда война почти закончена.
— Может быть, — сказал Маркус. — А может, он целился в Дома и промахнулся. И еще не отступился от своих намерений.
— Бродяги никогда в нас не стреляли. Они не настолько глупы.
— Старая винтовка. Отменный выстрел. — Маркус подчеркнуто неторопливо перезарядил оружие. — Мне стало интересно.
Бэрд, уже пробиравшийся по грудам обломков, даже не оглянулся:
— Среди бродяг много хороших стрелков. Но не будем же мы гоняться за каждым и вносить их в списки.
Бэрд был прав. До тех пор, пока в них не стреляют, им не о чем беспокоиться. Но Дом понимал, что снайперская винтовка наверняка краденая. И не важно, что это устаревший образец: даже такие сейчас в большой цене. Лишь несколько заводов производило запасные части к оружию, еще меньше предприятий выпускало новые винтовки. От «Воронов» и «Броненосцев» до
— Надо бы узнать, кто он, — сказал Дом. — Если винтовка не украдена, значит, это кто-то из нас. Ветеран.
Бэрд остановился и что-то поднял. Когда он поднес находку ближе к лицу, чтобы ее рассмотреть, Дом увидел, что у него в руке какой-то сервопривод.
— Старое изделие, и запчасти приходится воровать. — Он опустил найденную деталь в карман. — Потому что ни один солдат не будет спокойно глядеть на Саранчу, если способен стрелять.
И снова этот нахальный коротышка оказался прав. Дому очень хотелось, чтобы Бэрд хоть раз ошибся, — просто для того, чтобы увидеть, как тот заткнется. Да, ветераны, даже самые старые, после Дня Прорыва опять вступали в ряды вооруженных сил Коалиции. Для каждого человека, если он хоть на что-то годился, было два пути: сражаться или гнить. Имелась лишь одна уважительная причина для прекращения борьбы против Саранчи — смерть.
— Каждая винтовка имеет значение! — крикнул ему вслед Дом. Нет, война далеко не закончена. — И каждый стрелок. — Он повернулся к Маркусу и махнул рукой в сторону предполагаемого укрытия снайпера. — Дай мне десять минут.
— Ты меня заинтриговал, — сказал Коул, поправив на плече «Лансер». — Пожалуй, я бы пошел с тобой.
Маркус вздохнул:
— Ладно, только не отключайте связь. Бэрд? Бэрд, тащи свою задницу обратно.
Половину этого городского квартала раньше занимали главные офисы банков, окруженные множеством закусочных и кофеен, живших за счет местных клерков. Сегодня все лежало в руинах. Дом помнил, как выглядело это место до Дня-П: ряды аккуратно выложенных бутербродов в витринах и разнообразные деликатесы, теперь никому не доступные. В армии питание было… на должном уровне, сказал бы Дом. Разумеется, куда лучше, чем у бродяг, но оно не доставляло никакого удовольствия.
"Собака. Проклятие, кто жарил эту собаку?"
От здания с блестящим гранитным фасадом остался один остов. В трещинах между камнями пробивались самые выносливые растения, больше ничто здесь не могло выжить. Дом и Коул вошли внутрь сгоревшего банка и обнаружили, что в нем не осталось даже перекрытий. Ни одного закутка, чтобы спрятаться: огромная пустая коробка. Все, что можно было унести и использовать: дерево, металл, провода, трубы — давным-давно вынесено.
— Вот дерьмо! — жизнерадостно воскликнул Коул. — Я хранил здесь свои сбережения.
В давно рухнувшем мире Коул был звездой профессионального трэшбола, богатым человеком. Тогда богатство измерялось ловкостью и умением торговаться. О своих миллионах Коул неизменно вспоминал со смехом; этот парень был способен в любой ситуации отыскать что-нибудь веселое. Но солдатам ничего не надо было покупать. Дом решил, что, когда вернется к нормальной жизни, даже если это произойдет еще через четырнадцать лет — он заставлял себя в это верить, — он возьмет пример с Коула и будет относиться к деньгам с такой же легкостью. Самое главное — это люди. Их нельзя вернуть, и они не приносят процентов. В один из дней они просто уходят, и надо наслаждаться каждым мгновением.