Боевое снабжение русской армии в мировую войну
Шрифт:
«Поэтому лучше было бы заняться разработкой тех осадных (мортир большого. калибра, деньги на которые уже внесены в чрезвычайную – смету 1912 и 1913 гг. Полезнее было бы также ускорить поступление 11-дм. мортир Шнейдера, нежели отдавать время и деньги на опыты со старой 11-дм. мортирой».
В ответ на это отдельное мнение члены Арткома ген. Шкляревич и Дурляхер составили записку, в которой указано, что предлагаемая переделка лафета, пока в одном экземпляре, имеет целью заблаговременно выработать что-либо подходящее до поступления на службу 11-дм. мортир Шнейдера. Эта переделка обойдется не более 2 000 руб., будет осуществлена в несколько месяцев и не повлияет ни на заказ 11-дм. мортир Шнейдера, ни на разработку мортир более крупных калибров, что уже комитетом начато.
Новых снарядов заказывать не придется, так как имеются снаряды к 11-дм. мортирам, 11-дм. пушкам 1877
Впоследствии переделка лафета 11-дм. береговой мортиры по проекту Дурляхера весьма пригодилась. Переделанные по этому способу 8 кронштадтских береговых 11-дм. мортир участвовали в осаде Перемышля в 1915 г., так как заказанные 11-дм. гаубицы Шнейдера еще не могли быть получены к тому времени из Франции.
Комиссия Арткома по выбору образцов орудий с участием представителей от ГУГШ в конечном результате остановилась на том, что в состав вооружения тяжелой и осадной артиллерии были приняты следующие образцы орудий:
1) для полевой тяжелой артиллерии–107-мм (42-лин.) скорострельная пушка обр. 1910 г. и 152-мм (6-дм) полевая тяжелая гаубица обр. 1910 г.;
2) для осадной артиллерии: 152-мм (6-дм) тяжелая крепостная гаубица обр. 1909 г., 152-мм (6-дм) осадная пушка обр. 1910 г., 203-мм (8-дм.) осадная гаубица обр. 1911 г., 280-мм (11-дм.) осадная мортира обр. 1912 г.
Орудия полевой тяжелой артиллерии состояли к началу войны в войсках полностью в том количестве, какое было положено по мобилизационному расписанию 1910 г. Осадные 152-мм пушки, очень сложные и трудные в фабрикации, были заказаны заводу Шнейдера и к началу войны имелись в войсках всего в количестве 4. Из русских заводов только Путиловский взялся изготовить, не ранее как в 1916 г., около 36 таких пушек.
280-мм осадные мортиры были заказаны в количестве 16 заводу Шнейдера в 1913 г., причем срок сдачи первой мортиры назначен был в феврале 1915 г. Война задержала сдачу этих мортир, кроме того, французское правительство обязало завод Шнейдера готовить такие же мортиры и для французской армии, поэтому была установлена очередь сдачи их по 4 мортиры русским и французам.
Здесь же следует отметить, что испытания, произведенные в 1912 г. с 280-мм мортирой (на острове Березани), привели комиссию к заключению, что, несмотря на несомненное могущество этого орудия, все-таки его будет недостаточно для получения решительных результатов по отношению к современным укреплениям и что этой цели можно будет достигнуть только введением 16-дм (405-мм) мортиры. Разработка такой мортиры была тогда же (в начале 1913 г.) поручена заводу Шнейдера, который и принял это поручение (сношение представителя завода от 30 апреля 1913 г.) по заданиям Арткома. Однако, приступив к осуществлению этой задачи, завод Шнейдера встретил серьезные затруднения и предложил несколько уменьшить заданные ему начальную скорость и вес снаряда. Артком согласился на это. Конечно, эта мортира, начатая разработкой лишь в середине 1913 г., к войне не могла быть изготовлена; однако, она была спешно закончена, положена на упрощенный лафет (подобно железнодорожному лафету германской 16,5-дм. гаубицы) и в таком виде отправлена в действующую армию (донесение приемщика от 3 ноября 1914 г.) [6]
6
По сведениям Упарта, 16-дм. мортиры на русском фронте не было; по-видимому, она вовсе не прибыла в Россию.
Итак, хотя Артком, ГАУ и Генеральный штаб, по крайней мере в лице отдельных своих представителей, еще до войны представляли себе значение крупных калибров, они не принимали все зависящие от них меры для выработки наиболее совершенных и мощных образцов орудий осадного типа.
Конечно, Арткому приходилось при этом в значительной степени зависеть от заграничных заводчиков и не знать многого из того, что было по этой части у вероятных врагов – немцев.
Вся осведомительная служба относительно иностранных армий была сосредоточена в ГУГШ.
Источником осведомления об иностранных армиях для ГАУ являлась, главным образом, литература, затем случайные отчеты артиллерийских офицеров, командируемых управлением за границу, и донесения военных агентов по артиллерийским вопросам.
Было, например, известно, что к тому времени в Германии уже существовала тяжелая полевая артиллерия, имевшая стройную организацию и вооруженная 10-см. пушками обр. 1904 г., 15-см. тяжелыми полевыми гаубицами обр. 1902 г. и 21-см.
Сведения о германской, французской и австро-венгерской тяжелой артиллерии, имевшиеся у Арткома к 1913 г., приведены в таблицах 1, 2 и 3.
Начальник ГАУ, ген. Кузьмин-Караваев, защищая необходимость основательно проведенного предварительного испытания вновь принимаемых предметов артиллерийского снабжения, все же признавал, что испытания протекали весьма медленно и что причиной замедления являлись не только недочеты в организации Арткома, но и недостаточное знакомство последнего с достижениями артиллерийской техники за границей. Ген. Кузьмин-Караваев считал, например, что крайняя медленность работ по установке 12-дм. (305-мм) орудий в Кронштадте, происходила не только по недостаточности оборудования Металлического завода, [7] которому были заказаны части установок, но и вследствие недостаточного знакомства с современными установками орудий большого калибра офицеров Арткома, которые «впервые изучали установку во время Изготовления ее на Металлическом заводе, но отнюдь не являлись, как бы следовало, компетентными руководителями работы частного завода».
7
По сведениям Упарта, 16-дм. мортиры на русском фронте не было; по-видимому, она вовсе не прибыла в Россию.
Ясно, что при таких условиях нельзя было ожидать особой осведомленности до части того, что делалось за границей. Тем не менее наиболее крупные новости военной техники все же были известны Арткому, хотя, конечно, с неизбежным запозданием. Так, об опытах в Австрии с 12-дм. мортирой Арткому стало известно в начале 1912 г., а об опытах в Германии с 16-дм мортирой – в начале 1913 г. Интересно отметить, что об этих последних опытах стало известно уже после того, как сам Артком, на основании своих березанских опытов, признал необходимость введения в состав вооружения осадной артиллерии, именно 16-дм мортир. И если бы в распоряжении ГАУ имелся свой мощный орудийный завод (а не просто ремонтная мастерская в Петербурге на углу Литейного и Сергиевской) и если бы вообще, русская военная промышленность стояла на высоте австро-германской промышленности, то, конечно, в России был бы иной темп в деле развития и усовершенствования столь важного элемента современной войны, как артиллерия. А так как этого не было, то царская армия плелась в хвосте европейских армий, постоянно запаздывая с улучшениями, идеи которых нередко зарождались и в России, но за неимением технических средств становились достоянием заграничных заводов.
Таблица 1. Германия
Примечание. По последним донесениям военных агентов, имелась еще 28-см. береговая мортира: калибр 283-мм. (11,1-дм.), наибольшая дальность до 10 435 м (4 900 саж.), подготовлялись мортиры калибром 32-см, 34,5-cм. и 42-см.
Таблица 2. Австрия
Примечание. 30,5-см мортиры назначались для вооружения передового эшелона осадного парка, для следования непосредственно за полевой армией, чтобы поддержать ее при атаке сильно укрепленных позиций. 30,5-см. и 24-см. мортиры перевозились па автомобильных поездах.
Таблица 3. Франция
Примечание. По имеющимся сведениям, во Франции предполагалось ввести на вооружение 6-дм пушки и гаубицы и 11-дм. мортиры Шнейдера, испытанных и принятых у нас типов.