Боевой 41-й год. Тетралогия

Старец Виктор

Доклады командиров полков удручали. У Анисимова осталось 19 танков и 6 САУ, у Крамаренко - 27 танков и 8 САУ. У артиллеристов осталось чуть больше половины пушек. Гаубиц - треть. Атаковавшие мотострелковые батальоны потеряли 20% состава. Тыловым подразделениям тоже досталось от бомбежки и артобстрелов.

Были и хорошие новости. Освободившиеся после ухода пикировщиков истребители прикрытия обнаружили расположение дивизионной артиллерии противника и новые позиции корпусных пушек. Уцелевшие гаубицы немедленно открыли по ним огонь. Немцы сначала отвечали, потом затихли.

В 21-15 Катуков направил очередное донесение в штаб фронта. Посовещавшись с командирами полков, комдив решил атаковать противника ночью с плацдарма, захваченного

на шоссе полком Анисимова. Прорвать оборону, развернутую немцами за шоссе, затем обойти Карсаву с севера и оседлать шоссе Карсава - Балви. В атаку идти только боевыми подразделениями. Тыловиков отвести на 15 км назад в сторону Красногородска. Однако, подготовку атаки завершить не успели. В 23-50 пришла шифровка из штаба фронта, с приказом форсированным маршем двигаться на Лудза, где на рубеже Резекне - Лудза, совместно с 163-ей и 202-й мсд остановить наступающие пехотные дивизии противника, отрезав их от танкового авангарда.

Примечание. Совершенно аналогичный эпизод имел место в реальной истории. Однако, в "реале" он имел еще более катастрофические последствия. По приказу члена Военного совета Юго-западного фронта корпусного комиссара Н. Н. Вашугина, полнокровный 8-ой механизированный корпус генерала Д. И. Рябышева был брошен в неподготовленное наступление в тыл наступающей 1-ой танковой группы в направлении Дубно. В результате, 34-я танковая дивизия с двумя приданными полками попала в окружение у Дубно и практически полностью погибла. Мехкорпус не смог выполнить поставленную задачу - перерезать пути снабжения 1-ой танковой группы. Эпизод с приездом Вашугина описан в мемуарах замполита корпуса Н. Попеля (см. (15) стр. 136 - 141) и командира корпуса Рябышева. Приведенные в мемуарах Попеля диалоги с участием Вашугина воспроизведены почти дословно.

2.4. От автора.

Первый период войны проходил, как говорят шахматисты, "по домашним заготовкам" советского Генштаба. Соединения РККА действовали на заранее подготовленных позициях и по заранее отработанным планам. Действия соединений и частей еще до войны отрабатывались на учениях. По этой причине, в "дебюте" войны РККА получила значительное преимущество. Удалось нанести противнику серьезный урон, полностью провести мобилизацию, накопить огромные резервы, сохранить в целости все важные промышленные районы.

Убедившись в крахе плана "Барбаросса", немецкое командование вынуждено было импровизировать. Боевые действия сошли с заранее запланированной колеи. При этом, немецкое командование, имевшее значительно больший опыт маневренных боевых действий и более квалифицированный кадровый состав, продемонстрировало заметное преимущество над командованием Красной Армии.

В этот период И. В. Сталин все еще придерживал накопленные стратегические резервы - войска тыловой оборонительной линии, и отказывал главкому Западного направления Г. К. Жукову в его просьбах об использовании этих войск. В виде исключения, Ставка позволила Жукову снять с тылового рубежа два мотострелковых корпуса на Юго-западном фронте и две танковых дивизии на Прибалтийском. Из примерно 120 стрелковых дивизий, развернутых на тыловом рубеже, в боевых действиях пока принимали участие лишь 7 дивизий, действовавших против 4-ой танковой группы Руофа.

Соединения, оснащенные новой техникой, как танковые, так и авиационные, все еще придерживались Сталиным в тылу. В описываемый период в Красной Армии сражались только войсковые соединения, оснащенные модернизированной техникой.

3. 2-ой Прибалтийский фронт.

3.1. Серпилин.

В дребезжащем нутре транспортного ТБ-3 трясло немилосердно. Рев четырех моторов заглушал все. Приходилось орать во всю глотку прямо в ухо соседу, что бы тот понял, что от него требуется. От вибрации, создаваемой моторами, ныли зубы. Вдобавок, из каких-то щелей зверски дуло. Даже в шинели, которую предупрежденный летчиками генерал-лейтенант предусмотрительно надел, было холодно. На металлических лавках, расположенных вдоль стен грузового отсека разместились вновь назначенный командующий только что образованного 2-го Прибалтийского фронта герой Советского Союза генерал-лейтенант Серпилин с двумя адъютантами, ординарцем, начальником охраны при трех бойцах и начальником связи с двумя радистами. В передней части отсека громоздились ящики, коробки, чемоданы, вещмешки. Впрочем, большую часть груза составляла армейская радиостанция типа РАФ-КВ. Несмотря на то, что ему твердо обещали предоставить радиостанцию на месте, Серпилин распорядился демонтировать с автомобиля и загрузить в самолет свою армейскую радиостанцию.

На двух других ТБ летели оперативный отдел штаба армии и сборная группа штабных работников во главе с бывшим начштаба 4-ой армии, а ныне - начальником штаба 2-го Прибалтийского фронта генерал-майором Дерюгиным. Тройка ТБ поднялась с аэродрома Калинковичи в 23-40 27 июля, как только окончательно стемнело. Днем готовились к вылету, однако подготовить и завезти на аэродром успели только первый эшелон штаба. Остальной состав штаба армии должен был вылететь 28 июля на девяти ТБ в сопровождении эскадрильи истребителей. Павел Федорович решил не ждать, пока будет готов к вылету весь штат штаба армии и приказал передовой группе вылетать ночью, благо ночью сопровождение истребителей не требовалось, а летчики военно-транспортного полка умели летать ночью не хуже, чем днем. А может и лучше, поскольку именно ночные полеты были их основным рабочим режимом.

После выхода последних подразделений 4-ой армии за главный стратегический рубеж, все соединения армии были отведены в район Мозыря, почти к тыловому рубежу, где и расквартировались, затем принимали пополнение личным составом и вооружением. Штабы всех уровней, включая штаб армии, работали в поте лица: отчеты о боевых действиях, сводки расхода боеприпасов и имущества, сводки потерь, прием и распределение пополнения. К 23 июля, вроде бы, первоочередные дела, в основном, закончили, войска приступили к плановой боевой учебе.

26 числа в шесть вечера Серпилина вызвал к аппарату ВЧ-связи Главком Жуков.

– Павел Федорович, ты в курсе, какие дела творятся на Прибалтийском фронте?
– спросил Главком.

– Слышал, что немцы прорвали главный рубеж, но подробностей не знаю.

– Дела там хреновые, чтобы не сказать больше. Вся танковая группа Гота рвется к Пярну выручать 4-ю группу. Кузнецов все прошляпил. В ставке принято решение сформировать 2-ой Прибалтийский фронт для противодействия 3-ей и 4-ой танковым группам. Хочу предложить твою кандидатуру на командующего фронтом. Ты как, согласен?

– Раз надо - значит надо! Я готов.

– Добро! Должен сказать тебе, что штаба фронта еще нет. Совсем нет. Принято решение формировать штаб фронта на базе штаба твоей армии. Твои корпуса передадим армиям Западного фронта и в резерв фронта. Приказ Мерецков сегодня сделает. Твой штаб должен быть на месте 28 числа и начать работать! Ни минуты терять нельзя. Ситуация предельно сложная, и с каждой минутой ухудшается. Кузнецову будет приказ передать тебе всю текущую оперативную информацию. Все соединения Прибалтийского фронта, находящиеся южнее линии прорыва Гота, плюс все соединения на тыловом рубеже в полосе Прибалтийского фронта отходят в твое подчинение. Гота надо остановить! Недостающих штабных работников для укомплектования штаба фронта по штатам тебе пришлют из управления кадров в ближайшие два - три дня. Приказ Главкомата получишь сегодня. Только переговорю с Верховным. Ясно?