Боевой 41-й год. Тетралогия

Старец Виктор

Ничего этого младший лейтенант Иванов не знал. Не знал и того, что сопротивление пограничников капитана Кондратьева уже поломало немцам график, а майор Штольпе не привык опаздывать и горел желанием наверстать график, предусмотренный приказом.

Видя, что огонь пушки и минометов вслепую по залегшему противнику малоэффективен, Василий приказал Сидорову и Петрову перейти на беспокоящий огонь, не давая немцам идти в рост. Пусть умаются, ползая в овсах.

Полоса радиусом 200 метров вокруг внешнего кольца "колючки" составляла зону отчуждения опорного пункта, в которой колхозникам запретили сеять, но разрешили

косить траву. Она и была добросовестно скошена. Сено местным крестьянам тоже было нужно. Внутрь заграждения из колючки колхозникам вход был запрещен, и траву косили сами бойцы. Сено шло на корм лошадям и на матрацы бойцам. Так что, за 200 метров до "колючки" немцам, хочешь - не хочешь, придется вылезать из овса, и бежать по чистому полю. Василий решил не жечь зря боезапас, а дождаться этого момента.

В 11-40 немцы дошли до края овсяного поля и начали там накапливаться. Петров и Сидоров снова перешли на беглый огонь по краю овсяного поля, так что, сидеть там долго немцам было не с руки. Василий дал команду пулеметчикам и стрелкам открыть огонь, как только немцы выйдут из овса, а автоматчикам - стрелять только когда немцы подойдут к реке. Стрелять из автоматов на большей дистанции - только расходовать зря рожки. "Максим" приказал вытащить из дзота в окоп, чтобы он мог тоже смог поучаствовать в деле.

В 11-46 - Иванов засек время - немцы густой цепью выскочили из овса и побежали в атаку, стреляя из автоматов и винтовок. С обоих флангов атакующей цепи из овса ударили пулеметы.

Бойцы не подкачали. Дружно застучали "максим", три своих и четыре трофейных ручных пулемета, захлопали винтовки. Дистанция в 350 метров была для них убойной. Не пробежав и 50 метров, немцы залегли, но упорно продолжали ползти вперед. Позади ползущих оставались те, кто уже никуда не полз. Их было много. Но, остальные настырно лезли вперед. По брустверам хлестали очереди немецких пулеметов, заставляя бойцов пригибаться, мешая прицеливаться. Появились раненые и убитые. Присмотревшись, Василий насчитал примерно по 10 пулеметов на правом и левом фланге.

– Этак они нам всю обедню испортят - подумал Иванов - и послал связного с приказом Сидорову сосредоточить огонь на правофланговых пулеметах, а Петрову - на левофланговых. Другого связного послал в дзот к Васильеву, чтобы расчет ДШК тоже занялся подавлением правофланговых пулеметов.

Немцы уже приближались к внешнему кольцу "колючки".

В дисциплине и выучке им не откажешь - сделал вывод Василий - под таким плотным огнем мои бойцы вряд ли смогли бы ползти вперед - самокритично подумал он.

– Автоматчикам без команды огня не открывать - передал по цепи Иванов.

Связной добежал. Между немецкими пулеметами встали султаны разрывов. На таком расстоянии артиллеристы и минометчики не промахивались.

Решив, что немецким пулеметчикам осталось жить минуты, Иванов снова переключил внимание на пехоту. Самые шустрые немцы уже доползли до заграждения и резали проволоку. Все больше немцев проползали за заграждение. Лежать в чистом поле под плотным пулеметным и ружейным огнем было глупо. Сейчас они рванутся - решил Василий. И угадал.

Повинуясь неслышной команде, немцы вскочили и рванулись вперед. На взгляд Василия, их оставалось еще человек 250. Немцы уже подбегали к реке. Передовые скатились с берега лога и, поднимая

брызги, прыгали в реку.

– Ну - ну, - подумал Василий. По кромке правого берега проходило внешнее кольцо заграждения, не видимое с поля. Перебежавшие через речку немцы уперлись в "колючку".

– Автоматчики, огонь!
– что есть силы заорал Иванов, и сам, прицелившись, нажал на спусковой крючок ППД. До "колючки" было около ста метров, убойная дистанция для автоматов. Окоп взорвался ураганным огнем. 30 своих и трофейных пистолет-пулеметов ударили по врагу. Немцам в речке даже залечь было некуда. Вода густо вскипела пулевыми фонтанчиками. Не взирая на пули, секущие бруствер, бойцы в азарте боя полосовали немцев из автоматов и пулеметов, на выбор били из винтовок.

Наконец кто-то из командиров у немцев сообразил, что, еще немного, и весь батальон ляжет на берегу речушки. Повинуясь неслышной команде, немцы перебежками и ползком стали отступать. Василий поглядел на немецкие пулеметы. Продолжали стрелять два справа и три слева. И этим недолго жить осталось - сделал он вывод. Огонь его собственных бойцов между тем тоже ослабел. Ручные пулеметы достреливали последние диски и ленты. У автоматчиков тоже заканчивались снаряженные рожки. Без остановки молотил только "максим", да трещали винтовки.

Через несколько минут стрельба прекратилась. Все немецкие пулеметы замолкли. Уцелевшие немцы уползли в овес. Василий отдал через связных приказ подсчитать потери и доложить. Весь скошенный участок поля был усеян телами убитых и раненых немцев. В наступившей тишине слышались крики и стоны раненых. Пока командиры отделений считали потери, Василий решил прикинуть потери немцев. На скошенном лугу и в реке он насчитал 164 тела. Можно было предположить, что в овсах артиллеристы и минометчики наколотили еще столько же. Плюс побитые расчеты пушек и минометов - примерно 80 человек. Итого - около четырехсот.

Минометчики потерь не понесли, у Сидорова был один раненый. Стрелки потеряли 4 человека убитыми и 6 ранеными. Приняв доклады командиров, Иванов объявил всем благодарность. Несмотря на потери, у всех и так рот был до ушей. Такого начала войны никто не ожидал. Так воевать можно! Младлей пошел докладывать комбату.

Выслушав доклад, комбат помолчал, а потом спросил:

– А ты не привираешь, "Ерш-2"?

– Все точно, "Окунь-2": 6 разбитых "острог" и "жерлицы" в бинокль видно на опушке, 160 "пескарей" лежат на лугу, их и без бинокля видно.

– Ладно, - сказал комбат, - постарайся взять еще "красноперых" "пескарей", высылаю за "красноперыми" "лодку". Объяви всем благодарность. "Окуню-23" передай фамилии отличившихся, будем представлять к наградам. Отбой связи.

Выйдя из дзота, младлей послал третье отделение с санитарами за реку подобрать трех раненых немцев. Чтобы какой-нибудь недобитый фашист не вздумал стрелять, приказал покидать мины по краю овса. Вставшие над полем разрывы еще раз показали немцам, кто в поле хозяин. Если кто стрельнет, то искрошат в хлам всех. Сбор пленных прошел без эксцессов. Подобрали двух легко раненых рядовых и одного целехонького унтер-офицера. Он гад, залег в речке за кочкой и думал притвориться мертвым, но, опустив в воду голову, долго без движения не пролежишь. Попутно собрали еще штук 15 автоматов и много магазинов с патронами.