Боевой гимн

Форстчен Уильям Р.

Локомотив Ганса начал набирать ход, и сержант спустился в кабину машиниста.

— Алексей сказал, что им удалось погнуть рельсы, — сообщил ему Григорий. — Если повезет, бантагские ублюдки не сбавят в этом месте скорость и полетят под откос.

— Я бы на это не рассчитывал, — тихо отозвался Ганс.

Он опять оглянулся на скрытый под брезентом груз. Там внутри находилась пушка. Было совершенно непонятно, что это за хреновина, но надо было взять ее с собой, несмотря на лишний вес.

Прозвучал еще один орудийный выстрел,

но на этот раз Ганс даже не счел нужным обернуться. Они продолжали гонку на запад.

Телеграмма выпала из трясущихся рук Эндрю на стол. Принесший фантастическую весть Пэт подозрительно шумно прочистил нос.

Ганс был жив! Сердце Эндрю было готово разорваться от переполнявших его чувств. Дверь в комнату с шумом распахнулась.

— Это правда? — взревел Эмил.

— Правда, — подтвердил Пэт, до сих пор не оправившийся от потрясения. — Петраччи только что приземлился на авиабазе около защитных укреплений. Бог знает, как ему это удалось в такой темноте.

— Так почему у вас такие постные физиономии? — завопил доктор, двинув Эндрю кулаком по плечу. — У нас что, поминки? Эй ты, пень ирландский, дай-ка мне вон ту бутылку. За Ганса, да хранит его Господь!

Сделав долгий глоток, Эмил передал водку Эндрю, который улыбнулся и последовал его примеру.

— Я никогда не верил, что он мертв, — убежденно произнес полковник.

Дверь снова открылась, и в комнату влетел ординарец, державший в руках листок бумаги.

— Последнее донесение от Петраччи, — возбужденно сообщил он.

Эндрю выхватил у него телеграмму и начал лихорадочно ее читать. Пэт и Эмил встали у него за спиной, заглядывая в телеграмму Джека через плечо Эндрю.

Вздохнув, Эндрю снял очки и откинулся на спинку кресла. На мгновение мысли о Гансе покинули его.

Значит, Республику в самом деле ждет война, как он и боялся. У бантагов были поезда и дирижабли нового образца, они строили броненосцы и вооружились винтовками. Эндрю и в голову не приходило, что враги способны на такую мобилизацию, и он мысленно проклял себя за свои ошибки, допущенные за последние четыре года. «Ax, если бы мы были более настойчивыми, приложили бы больше усилий по улучшению состояния воздушного флота, построили бы военный флот на Великом море и раньше исследовали эту чертову реку!»

— Позаботься о том, чтобы копии этого донесения были немедленно отправлены президенту, — приказал он ординарцу.

— Калин в штаны наложит, — грустно усмехнулся Пэт.

Эндрю недовольно посмотрел на него.

— Он наш президент, черт возьми. Не забывай, что мы с ним в одной лодке.

— Но, Эндрю… — начал было Пэт.

Кин поднял вверх руку, не давая Пэту закончить фразу.

— Все разногласия должны быть сейчас забыты. Наша страна снова вступает в войну, и помни, черт побери, что это армия подчиняется президенту, а не наоборот.

В комнате воцарилось молчание. Эндрю встал с кресла и

подошел к окну. Доставленная Петраччи новость вызовет у многих сильный шок, но он еще успеет подумать, как с этим справиться. Сейчас главное — помочь Гансу.

Эндрю думал о том, что уже почти смирился с потерей своего старого наставника, и вот тот возвращается. «Я не нашел тебя, друг мой. Я плохо искал». Эндрю захлестнула волна стыда за то, что он позволил себе поверить словам мерков и не прислушался к своему внутреннему голосу, твердившему ему, что Гансу удалось остаться в живых. «Как я теперь посмотрю ему в глаза?» — спросил он себя.

— Эндрю, дела обстоят паршиво, — наконец сказал Пэт. — Они едут на поезде, а до реки еще двести миль. А там этот форт, о котором говорит Джек. Им надо захватить его и ждать нашей помощи.

Пэт покачал головой и положил донесение Петраччи на стол.

— Мы вытащим его, — твердо заявил Эндрю. — Мне плевать, какой ценой, но мы это сделаем.

— Но как? — спросил Эмил.

Эндрю взял со стола обе телеграммы Петраччи и медленно перечитал их еще раз. Затем он подошел к двери в приемную, открыл ее и поманил к себе двух штабных офицеров.

— Доставьте мне последние рапорты Буллфинча и данные обо всех судах Второго флота, — рявкнул он, и подчиненные бегом кинулись исполнять его приказ.

Вернувшись к своему столу, Эндрю уселся в кресло и начал молча барабанить пальцами по полированной крышке. Через минуту в комнату ворвался запыхавшийся ординарец, притащивший папку с дневными рапортами и пухлую тетрадь в колчаном переплете, в которой содержались сведения о тактико-технических характеристиках всех кораблей Буллфинча.

Эндрю поднял глаза на Пэта.

— Там поблизости находится только «Виксбург». Деревянный парусник, оснащенный паровым двигателем. — Он покачал головой. — Его протаранят еще в устье. Зато «Питерсберг» вполне справится с этой задачей, если мы сможем разыскать его в море.

— Так ты действительно собираешься подняться вверх по реке? — вскинул брови Эмил.

— А что нам еще остается? Это единственный способ вытащить людей из бантагского капкана.

— Нас обвинят в военной провокации, — вздохнул Пэт. — И в нарушении приказа президента. Конгресс накинется на Калина.

— Потом будем об этом думать, — отрезал Эндрю.

Лихорадочно листая справочник по судам, он на секунду задержал свой взгляд на характеристиках «Викс-бурга». Четыре нарезных пушки-пятидесятифунтовки; никакой брони. Нет, не то. Пролистнув несколько страниц, Эндрю нашел данные по «Питерсбергу», их первому и пока единственному броненосцу на этом море. Его носовым орудием был «пэррот», стрелявший стофунтовыми ядрами, а по бортам располагались батареи из восьми пятидюймовых нарезных пушек. Колесный пароход, подводная часть которого составляла всего шесть футов, был защищен двухдюймовым слоем железной брони и двумя футами дуба.