Боевой маг (трилогия)
Шрифт:
– Эй, малышшш! Принимай управление. Я уссстал и мне больно…
Опало желтое марево. Я стою, покачиваясь на враз ослабевших ногах. Пытаюсь сообразить, что же, собственно, произошло? Острая боль пронзила спину. Я застонал и упал на колени. Чтобы как–то уменьшить боль, я прогибаюсь назад. Звуки доносятся до меня как через вату. Вроде бы ко мне подбежал наставник… Ну да, он.
– Колин! Мальчик мой, что с тобой?
Рубашку рванули вверх. Присвистнул Тимон:
– Ого! Тан Тюрон, помогите ему. Вы ведь сможете?
Тимон. Он–то откуда
– Тан Тюрон, сделайте что–нибудь! Ему же больно!
– Не мешайте! Всем отойти!
– Я могу помочь. – Это уже голос Гариэль. Вот она присела рядом со мной.
– Вы что, не слышали? Отойти! Сейчас палицей разгоню…
– Гариэль, присоединяйся. В синхроне работать умеешь?
– Да, меня учили.
– Тогда приступаем! На счет три! Раз, два, три!
Боль, невыносимая и резкая, начала понемногу отступать, ворча, делая пронзительные выпады, заставляющие меня вскрикивать. Слезы сами текли из глаз, и я не мог ничего с этим сделать.
– Колин, ты меня слышишь?
– Слышу, – буркнул я, отворачивая голову, стараясь спрятать лицо.
Не хватало еще, чтобы все увидели мои слезы! Как маленький мальчик реву.
«Да, меня так бы не исссцелили. Правильно, что перекинулссся», – прошелестело у меня в голове. Ничего, я по этому поводу еще выскажусь. Такую боль мне подкинул! Теперь мы квиты! – «Сссогласссен!»
– Тан Тюрон, а откуда у него это? Он же драконом был.
– Так именно потому, что был драконом, то дело обошлось только ранами. Если бы остался человеком, то погиб бы. Сразу и бесповоротно!.. Солториэн, что у вас?
– Шорт забрал четырнадцать наших… – Голос, полный скорби. – Они были как раз в том месте, где он вылез.
Я поднял глаза на эльфа. На лице, как бы он ни старался сдерживать эмоции, отражались мука и горе.
– …Солондриэль тоже… Она готовилась стать матерью нашего первенца.
Боль отступила настолько, что я смог подняться.
– Но вы снова помогли нам. Шорт приходит раз в десять лет. Каждый раз мы теряли гораздо больше наших…
– Благодарите Колина. – Тан Тюрон мягко положил руку мне на плечо. – Я не могу давать «чистое пламя». Не пойму, ты–то откуда знаешь, как это делать?
– Ссстаршшшие учччили, – невольно вырвалось у меня.
Я зажал рот ладонью и испуганно уставился на наставника. Последнюю фразу я сказал шипящим голосом моего второго «я». Если я еще прошиплю тану Тюрону «малыш», тот ведь может и обидеться.
– Кто такие «старшие»? – Наставник требовательно смотрел на меня.
– Не зззнаю. Голоссса во сссне… – снова прорвало меня, как ни пытался я сдержаться.
– Ну вот, – раздался за моей спиной голос Тартака, – ударило по спине, а пострадала голова. Как лечить будем?
– Колин, не надо так! – В голосе Аранты дрожали слезы.
– Все! Уже все нормально! – Я успокаивающе поднял руку. – Это остаточные реакции организма. У нас такое бывает. Правда, тан Тюрон?
Наставник кивнул в ответ с самым серьезным
– Да. Но о старших нам надо будет еще побеседовать.
Боль уже совсем ушла. Я обернулся. Гариэль устало мне улыбнулась:
– Я применила магию Леса. Только она смогла убрать этот кошмар. Я уже говорила тебе, что ты очень восприимчив к ней?
Ночь. Поляна среди леса. На поляне на длинных шестах горят четырнадцать факелов. Именно четырнадцать жизней забрал проклятый демон. Четырнадцать зеленых языков пламени взвиваются в небо. У одного из языков постоянно отрывается еще один маленький язычок – символ неродившейся жизни. Тишина молотом бьет по ушам. Именно так провожают эльфы своих погибших, а не ушедших добровольно. Мы все стояли здесь, отдавая последнюю дань уходящим.
Тихо, на пределе слышимости я услышал песню. Песню скорби и прощания. Она набирала силу, звучала отовсюду. Она выворачивала душу наизнанку. Слезы текли по щекам, и я не мог их остановить. Лес вместе с нами прощался с ушедшими. Величественные деревья стояли вокруг поляны, подобно воинам траурного караула, отдавая последние почести павшим.
Стоявшая рядом со мной Гариэль подхватила песню. Мелодия взвилась к звездным небесам, прося – нет, требуя, чтобы души погибших были отправлены в Арванаит – так называется место, куда в конечном итоге уходят все эльфы. Я не понимал слов, потому что не знал языка, но я чувствовал мелодию, слышал каждую ноту, и перевода мне не требовалось. Песня утверждала, что жизнь не закончена, она продолжается, и пока жива память, ушедшие не исчезнут, не растворятся в бездне времен. Да будет так! А наша задача – сделать все, чтобы подобные твари больше никогда не смогли проникать в этот и подобные ему миры.
Отзвучала последняя нота, последний плач и последнее «прости». Только тихий разговор деревьев под ночным ветерком нарушал тишину. Факелы, вдруг полыхнув напоследок пламенем, погасли. Всё. Они ушли…
Глава 14
– Нехорошее это место! – таинственно обратился к нам капитан Морат, пугливо посматривая в сторону поселка эльфов, когда мы появились на берегу. – Ох и нехорошее! Неладные дела там творятся! Я видел над лесом драконов. Наверное, вы тоже их видели. Видеть драконов – это не к добру! Они летали и извергали пламя! А ночью из леса доносились колдовская музыка и песни. Надо скорее отсюда уходить! Говорю я вам!
– Подумаешь! – важно изрек Жерест. – Там у нас случилась небольшая заварушка, вот и пришлось обратиться… Ой!
– …к драконам, – закончил за Жереста Тимон, показывая рыжему кулак за спиной.
– А песня… – печально сказала Аранта, – она была не колдовской, а прощальной.
– Что–то я на корабле движения не вижу, – озабоченно прогудел Тартак, вглядываясь в силуэт судна, торчащего на мели в пяти сотнях метров от берега.
– Дрыхнут, – хмуро проинформировал капитан. – Меня нет, и поднять этих олухов некому.