Боевой оркестр (CИ)
Шрифт:
Полознев не терял времени. Разумеется, он выполнил распоряжение наркома: выяснил состояние дел с той самой квартирой. Прежних ее обитателей ежовские работнички уже освободили от всех земных хлопот. В этом смысле квартира была свободной для заселения. Но был еще один момент.
Полознев в сопровождении двоих подчиненных возник в конторке председателя жилтоварищества. Вид у капитана НКВД был неприступный и даже скорее торжественный, чем деловой.
– Прошу предъявить документы, граждане.
– Ознакомьтесь, - и на стол председателю лег ордер на обыск квартиры по адресу такому-то. С подобными бумагами Никанор Иванович сталкивался довольно часто. Он мгновенно сообразил, что ордер не выглядит таким уж опасным, поскольку относилась эта бумага к квартире пятнадцать по дому семнадцать, строение шесть.
– У меня приказ произвести обыск, не оставляя следов, - продолжил капитан стальным голосом.
– У вас, конечно, ключи имеются?
Председатель отыскал нужные ключи с потрясающей воображение быстротой, вызванной, надо полагать, необыкновенно высоким авторитетом органов внутренних дел.
– Как не быть, - бормотал он, выхватывая из беспорядочной кучи нужные ключи, - еще бы не быть, если порядок блюдён...
– А вы, граждане, исполните обязанности понятых.
Предметы поиска были обговорены заранее в инструкциях подчиненным Полознева.
– Ребята, ищем не золото или брильянты. Их тут нет. Так что ломать и вскрывать ничего не надо. Нужно отыскать следы пребывания. Мусор. Окурки. Табачный пепел. Крошки еды. И самим следов оставлять как можно меньше. Все понятно?
Подчиненные были понятливыми. Сержант Иванов после пятнадцатиминутного труда подошел к командиру и очень тихим голосом (понятые ничего не услышали) сказал:
– Пыль стерта на подоконниках и на дверных ручках. А на плите сохранилась.
Не прошло и часа, как старшина подошел строевым шагом к командиру и уставным голосом произнес:
– Товарищ капитан, разрешите доложить.
– Докладывайте.
– При обыске никаких подозрительных или посторонних предметов не обнаружено.
Старший лишь кивнул с одобрительным видом и повернулся к понятым:
– Товарищи, я сейчас оформлю протокол, а вы его подпишете.
Повышение ранга с граждан до товарищей было воспринято последними с большим одобрением. Никанор Иванович даже рискнул высказаться:
– Товарищ капитан, у меня, значит, горячий
– Это хорошо, товарищ Сапожников, - одобрил инициативу капитан, - вы нам сэкономите время.
– И еще, товарищ... тут интересовался один подозрительный этой же вот самой квартирой... инженером он назвался...
– Вот как?
– поднял левую бровь командир.
– Вы с ним лично говорили?
Председатель торопливо пересказал свой давешний разговор с загадочным гражданином.
– Как он выглядел?
В последовавшем подробном, хотя и чуть путаном описании трудно было бы не узнать Странника. В результате председателя уведомили, что именно этот товарищ, возможно, и будет жить в данной квартире. Разумеется, Никанора Ивановича похвалили за бдительность.
Через десять минут новенькая печать повисла на все тех же петлях, а незваные посетители удалились по своим очень важным делам.
Теперь Полозневу было почти все ясно. Почти - потому что так и не прояснился способ проникновения в запертую квартиру с неповрежденной печатью. Капитан не поверил в наличие у Странника навыков искусного взломщика.
Но были и другие дела. В Гохран на экспертизу были отданы два бруска золота. А Госбанк получил для тех же целей две рублевые бумажки. Именно последняя экспертиза выдала результат первой: обе купюры являются подлинными. Начальник отдела Госбанка вслух выразил озабоченность таким качеством работы неизвестного фальшивомонетчика. Ефрейтор госбезопасности Сидоров ответил именно так, как ему приказал командир группы:
– Не беспокойтесь, товарищ. Тот, кто сделал эту купюру, сейчас работает под нашим контролем.
Протоколы экспертизы Гохрана были скучными, какими обычно и являются документы подобного рода. Представленный материал представляет собой золото... содержание... примеси в количестве... вес... Эту скуку слегка развеивала необычная фраза в сопроводительном письме к протоколам: "Представленные слитки являются идентичными по весу и по химическому составу в пределах точности лабораторных методов."
Разумеется, добытая информация вскорости попала к наркому. Прохождение сквозь закрытые и опечатанные двери ему тоже показалось странным и достойным внимания, но Берия счел, что доклад Самому - куда более неотложное дело, чем разбирательство с этой странностью.
Первый отдел ГУГБ (он занимался охраной высших должностных лиц, в том числе Сталина) встал на уши.
Начальник указанного отдела Николай Сидорович Власик такого еще не видывал. В кабинет к Хозяину собирались внести разом сотню килограмм груза, если не больше. Лучше было сказать "ввезти", поскольку тяжелые картонные коробки именно везли на невиданных (но явно удобных) двухколесных тележках. И все это надо было проверить. Даже уверения наркома НКВД, что груз безопасен, было недостаточно.