Боевой пекинес Мавка в поисках клонов
Шрифт:
– И что теперь, отец? – спросила Ильдико.
– А теперь вы помогаете уничтожить остатки злого семени, а в планетарном масштабе – восстановить энергетику Нашего Мира. А на Земле нефритовые клоны, как ни парадоксально, выполняют и положительную функцию – преображают народы и территории. Создатель Губительной Вещи забыл, что и война может дать эволюционный толчок. И это лучшее доказательство его безумства. А теперь давайте посмотрим, что же произошло за время нашей дискуссии.
Сим настроил хрусталик, тот засветился и мы увидели…
Темуджин добрался до места, где когда-то была стоянка его семьи. Он стреножил кобылицу
– У него за пазухой что-то есть! – воскликнула Рея.
– И мы знаем, что это! – в один голос сказали все мы, даже Серапион.
– Вот и клон нашелся, - раздался за нашими спинами голос Лотты.
– Сидите, а я посмотрю эту информацию еще раз с вами. Хочется послушать ваши комментарии. Свежий взгляд на события помогает принять верное решение, – заключила Лотта.
По следам нашел бывший пленник свою семью, не чаявшую увидеть его живым. Дружно Борджигины двинулись дальше и укрылись на южном склоне хребта Бурхан-халдун. Бектер был убит не напрасно: некому стало доносить врагам о местопребывании семьи и тайджуиты, появившиеся на следующий день возле старой стоянки, так и не смогли их отыскать.
Хрусталик погас и тут же засветился. Я узнал его.
– Темуджин, - вырвалось у меня, - как он возмужал.
– Интересно, куда это он едет? – спросила Рея.
– Сейчас узнаем, - меланхолично произнес Серапион.
– Я узнаю этот пейзаж. Это берег реки Керулэн. Там живут хонхираты! – воскликнул я и продолжил:
– Он едет к Дай-Сечену, к хану хонхиратов, отцу своей невесты Борте.
Когда жених приехал к Дай-Сечену, тот удивился тому, что Темуджин жив. Ненависть тайджиутов к сыну Есугея получила широкую огласку. Но хонкираты были другой иргэн, столь же древний, и столь же сильный, как и тайджиуты. Дай-Сечен не отказался от слова, данного Есугею и свадьба состоялась. Мать невесты проводила ее в семью мужа и подарила ей огромную ценность - соболью шубу. На следующий после отъезда матери Борте обратно, Темуджин без особых церемоний приданое у жены отобрал. Без сомнения у них был какой-то разговор ночью, потому что Борте стояла у порога юрты и просто смотрела, как муж уносит приданное. Мы переглянулись
– Чего это он? – удивилась Ильдико.
– Смотрите дальше, - сказала Лотта. – Очень необычный молодой человек, а тут еще клон. Он задумал что-то неординароное, да еще убедил в своем решении жену!
– Это так, - сказал я, - во всех монгольских племенах женщины играют важную роль. Постоянные набеги приучат ко всему.
– Я же сказала! Неординарное решение. Он знает психологию своих современников. – воскликнула Лотта.
Мы согласились с ней. Темуджин отвез шубу хану кераитов Тогрулу в подарок. Расчет оказался правильным. Тогрул растрогался, вспомнил былую дружбу с Есугеем, обещал Темуджину собрать его рассеянный улус. Поддержка и покровительство самого сильного хана Монголии сразу изменили положение Темуджина. Отцы стали посылать к нему сыновей в услужение.
И тут случилась беда. Меркиты! Другой народ, другой этнос. У них Есугей когда-то похитил Оэлун, они соперничали с монголами за место под Солнцем. Они ничего не забыли! Они проделали длинный путь, чтобы захватить Борджигинов врасплох, и своей цели почти достигли. Но не учли, что те, кого так долго преследовали всегда настороже. Борджигины скрылись на горе Бурхан, однако
– Кровь, предательство, трупы. Как они живут посреди этого кошмара?! – вырвалось у Реи.
– Живут, - тихо прошептала Ильдико. – И даже радуются жизни. Я начала их уважать.
– Кого? – спросила Рея.
– Землян! Среди этого кошмара они все-таки упрямо двигаются вперед. Они все-таки эволюционируют. – ответила Ильдико.
И добавила:
– Нам легче. Мы знаем, что Добро побеждает, а они только надеются, что это так.
Хрусталик погас. Сим спросил:
– Смотрим следующий или оставим на завтра?
– Смотрим, смотрим. – загалдели мы.
– И мы хотим посмотреть. – раздались новые голоса. В комнату уже входили мои родители и Сибелиус.
– Вот шли мимо, решили зайти – пробасил Сибелиус.
– Все равно порталы закрыты, делать мне пока нечего. – добавил Хранитель Земных Порталов Бонифаций, мой отец.
– Ну что же, тогда смотрим дальше.
И Сим включил хрусталик.
Глава 8. Кому же ты царство свое завещаешь?
В три года монголы сажали мальчика на лошадь, в пять - давали в руки лук и стрелы. Конница была основной ударной силой Чингисхана. Каждый всадник снабжался четырьмя запасными лошадьми, а когда надо было выиграть время – воин даже спал в седле. За два дня они преодолевали огромное расстояние, не останавливаясь для принятия пищи, и вступали в бой мгновенно. В случае необходимости держались несколько дней подряд без пищи, питаясь только кровью своих лошадей. Суровый образ жизни подготовил их к превратностям войны; они выживали там, где любая другая армия того времени просто погибла бы!
Да! Гонимый всеми Темуджин, объединив племена, весной 1206 года у истоков реки Онон на курултае всех монгольских, тюркских и татарских степных народов был провозглашен верховным правителем-ханом с личным титулом «Чингис».
Я всматривался в хрусталик. От знакомого детского облика остались только глаза. Они стали жестче. Лицо его напоминало маску. Он не колебался. Никогда! И где бы он не находился ОНА была с ним. Нет, не жена, а Богиня Войны.
Он воевал и умнел одновременно. Монголия преобразилась: разрозненные и враждующие монгольские кочевые племена объединились в единое государство. Он стал первым законодателем в степях Азии, создал Великую Ясу, которая делилась на два крупных раздела: «Билик» - сборник изречений самого Темуджина и «Ясу» - свод законов, военных и гражданских с установлением соответствующих кар за неисполнение.
В Ясе главное место занимали статьи о взаимопомощи в походе и запрещении обмана доверившегося. Нарушившего эти установления казнили, а врага монголов, который остался верным своему правителю до конца, щадили и принимали в своё войско. Добром считались верность и храбрость, а злом - трусость и предательство.
Все население Темуджин-Чингисхан поделил на десятки, сотни, тысячи и тумены (десять тысяч), перемешав тем самым племена и роды и назначив командирами над ними специально подобранных людей из приближенных и нукеров. Все взрослые и здоровые мужчины считались воинами, которые в мирное время вели своё хозяйство, а в военное время брались за оружие.