Боевой Топор [Искупление Путника]
Шрифт:
— Аксис, уймись, — запротестовал Велиар, оторвав голову от подушки. — Оставь монахов в покое. Они привели меня в чувство, возятся со мной, как с малым ребенком.
— Есть люди, которые искусно маскируют свои намерения, — сердито ответил Аксис. — Ночью тебя хватили по голове, сейчас врачуют тебя примочками, чтобы втереться в доверие, а завтра, не моргнув глазом, из тебя вышибут дух.
— Аксис! — укоризненно сказал Веремунд. Он покачал головой, не решаясь
— У меня к вам вопросы, — проронил Боевой Топор. — Вы готовы на них ответить?
— О чем речь! — Веремунд оживился. — Только отпусти Огдена.
Аксис отвел руки от старца. Если бы не стоявший рядом с ним стул, монах полетел бы на пол, а так он сумел поймать спинку стула, после чего грохнулся на сиденье и, только отдышавшись, спросил:
— Может, нам лучше найти другое место для разговора?
— Поговорим здесь, — сурово ответил Аксис. — У меня нет секретов от Велиара.
— О чем ты хочешь узнать? — спросил Веремунд, садясь на стул рядом с Огденом.
— Прежде всего о том, кто вы такие на самом деле, — устало произнес Аксис. На его лице не осталось никаких следов возбуждения. — Могу поклясться, вы не те, за кого себя выдаете. Вы не похожи ни на монахов, стремящихся к религиозному совершенству, ни на книжных червей, которым по силам провести чуть ли не сорок лет в одиночестве, шурша древними манускриптами.
Веремунд и Огден переглянулись.
— Пожалуй, пришло время, — пробормотал Веремунд.
— У вас нет выбора! — гаркнул Аксис. — Если вы и дальше будете держать язык за зубами, то я пущу в ход оружие.
Веремунд и Огден снова переглянулись, кивнули друг другу. Внезапно их глаза загорелись золотом, и наконец Огден торжественно произнес:
— Мы усердны.
— Аккуратны, — подхватил Веремунд.
— Старательны, — трубно продолжил Огден.
— Мы внимательны, — выдохнул Веремунд.
— Исполнительны.
— Наблюдательны.
— Вдумчивы.
Аксис и Велиар едва успевали поворачивать голову, чтобы уследить за монахами.
— Мы хранители.
— Стражи.
— Защитники.
— Слуги.
— Мы ищем единственного…
— Чье предназначение несомненно.
— Спасителя.
— Звездного Человека!
— Мы — блюстители пророчества, — закончили старцы разом. Глаза их потухли. Оба выжидательно посмотрели на Аксиса.
— Гм… — выдавил из себя Боевой Топор. Он ожидал любого, но только не такого признания. Велиар неожиданно рассмеялся.
— Теперь понятно, почему вы спотыкались на каждом слове, отпевая погибших топороносцев у могильных курганов.
Аксис ухмыльнулся
— Ну что же, блюстители пророчества, вы, верно, тоже хотите узнать, кто я на самом деле?
Огден и Веремунд затаили дыхание.
Взглянув на блюстителей предсказания, замерших в томительном ожидании, Аксис сардонически рассмеялся, затем размеренно произнес:
— Я — сын Ривки, ахарской принцессы, и икарийского чародея, — сделав это признание, Аксис облегченно вздохнул, словно скинув с плеч тяжелую ношу.
Веремунд кивнул.
— Мы тоже так думаем. Но большего не знаем и мы. Имя твоего отца, Аксис, остается загадкой.
— Откуда ты узнал, что твой отец икариец? — спросил Огден.
Пропустив вопрос мимо ушей, Боевой Топор перевел взгляд на изумленного лейтенанта.
— Что скажешь, Велиар? — спросил Аксис. — Задача топороносцев — бороться с отверженными, а тут на тебе — какая недостойная штука: командир воинов Сенешаля и сам наполовину отверженный.
Велиар засопел и шумно вздохнул. Хотя его и учили ненавидеть отверженных, столкнувшись в тюрьме с аварами, он не заметил в них ни враждебности, ни предосудительных недостатков. Скорее, эти люди заслуживали сочувствия, а не безоговорочного гонения. Что тогда говорить об Аксисе, его соратнике по оружию!
— Скажу, что ты — Боевой Топор, — ответил лейтенант, сев в постели. — Ты лучший командир из всех мне известных военачальников. Ты мой друг, и я горжусь этим. Уверен, что и твои родители достойные люди, хотя, признаться, когда я выбираю друзей, то не интересуюсь их родственниками.
Аксис ринулся к Велиару и обнял его.
Веремунд и Огден снова переглянулись. Лейтенант топороносцев сыграл им на руку: не осудил Аксиса, поддержал.
— И все-таки откуда ты узнал, Аксис, что твой отец икариец? — повторил вопрос Огден.
— Все дело в музыке, в пении. Я остановил нападение Разрушителя странной волшебной песней, а потом не менее загадочной песней вдохнул жизнь в аварскую девочку. Да вы и сами помогли мне, сказав, что во время смертоносного урагана я пел икарийскую песню, которую обычно поют будущие отцы еще не родившимся детям, детям, находящимся во чреве матери. Откуда я мог знать эту песню? Только от своего отца. Мою догадку подтвердил Раум, сказав, что у меня душа икарийца. Если у меня и оставались сомнения, то их развеяла женщина, поспешившая на помощь аварам, когда я настиг беглецов у леса Теней.