Боевой устав эльфа
Шрифт:
– Бежим! – пролаял Федор, схватил кобольда под мышку и выпрыгнул в окно.
Зак отшвырнул так и не очухавшегося босяка, вылетел следом. Под ногами у него кишели гровелы. Щелкали зубами, оставляя кровавые царапины, но прокусить крепкую шкуру минотавра насквозь не могли. Маггут расшвыривал их, топтал копытами.
В доме послышались возбужденные голоса. Не то объявились другие телохранители Ихуси, не то босяки Дмузга.
Лазутчики скатились по лестнице, огромными прыжками помчались к воротам, перемахивая через озерца и статуэтки. Ворота распахнулись.
– What the fuck is going on here? – неприятно удивился Маггут.
Федор поднял плененного кобольда, закрываясь им, словно щитом. Вовремя! По полумертвому карлику хлестнул ослепительно-белый разряд, мгновенно превративший его плащ в золу. Зак на бегу подхватил фигурку садового гнома, швырнул в стрелка. Фигурка попала тому в голову. Голова разлетелась, будто гнилая тыква.
– Боевыми не стрелять! – завопил кто-то, как видно распорядитель облавы. – Парализующими! Живьем брать моховиков! Это наймиты Мсекта! Хозяин их лично замучает!
Все это было очень и очень скверно. Но тут в бой вступила третья сила – дюжина сторожевых псов, натренированных рвать глотки и откусывать конечности. Ради вожака-псоглавца они были готовы не только убивать, но получать раны, а может, и гибнуть.
Впрочем, умирать им не пришлось. За считанные секунды все было кончено. Гровелы превратились в кучки костей, стрелки – в окровавленные туши. Расправившись с врагами снаружи, стая устремилась в дом. Федор несколько раз гавкнул вослед, протяжно взвыл. Это получилось само собой, естественно и легко.
– Что ты им сказал, чувак? – спросил Зак.
– Дал. Бр-ратьям. И сестр-рам. Свободу, – ответил Стволов.
– Правильно, все равно они теперь бездомные! Дмузгу-то пришел конец. Эх, жалко, что тут нет подвалов с кордобами! А то бы я их разграбил…
Стволов согласно кивнул и забросил вялое тело кобольда в повозку, под скамейку.
Маггут приволок кравчего из сторожки и водрузил его, мотающего осовело головой, на сиденье рядом с комиссаром. Сам влез на облучок. Охранник, очевидно, остался досматривать сладкий сон. С учетом сегодняшних происшествий, можно сказать, ему сильно повезло. Разумеется, если бешеные псы не доберутся до него.
– Показывай дорогу к Мертвым шахтам, моховик!
– Конечно, – пробормотал босяк. К счастью, он не успел разглядеть многочисленные трупы, а то мог бы впасть в ступор от ужаса и дурных предчувствий. – За воротами направо.
Минотавр сжал в кулаке вожжи, щелкнул подобранным кнутом. Упряжной раптор послушно сорвался с места.
Если в предыдущие перемещения через магический портал все происходило почти мгновенно – секунда тьмы, и ты в реальном мире, то на этот раз транспорт явно дал сбой. «Что за наваждение?» – запаниковал Федор, но тут же постарался взять себя в руки.
Сделать это было сложно.
Вокруг не было ничего, кроме серой пустоты. Ни «под» ногами, ни по бокам, ни «над» головой. По всему телу растекалась
Маггута видно не было, пленника тоже.
– Где! Я? – гавкнул комиссар. – Зак! Где?
Он замахал руками, засучил ногами в попытках хоть куда-нибудь «выплыть», но конечности от его усилий внезапно стали удлиняться, словно гуттаперчевые. Да и шея тоже! Его как будто растягивало в разные стороны, хотя «четвертующих» его лошадей не имелось. Да и сам он, вроде, не являлся казнимым преступником.
В панике Федор попытался мышечным усилием вернуть тело в прежние границы. И тут же почувствовал, что левая нога в плену у чего-то цепкого. Издалека, из серой мглы ползла увесистая, гибкая тварь. Цеплялась острыми пальцами за штанину, распарывала ногтями.
Комиссар шевельнул второй ногой, чтобы спихнуть невидимого паразита… Увы, вес ее был неподъемным.
– Что тебе надо? – завопил Федор в пустоту.
Показалась макушка цепкого создания. Оно с гулким пыхтением карабкалось по штанине, выбрасывая вверх костистые ручонки, и все ближе подбиралось к паху. Преодолело колено, оттолкнувшись от него твердыми ступнями. Комиссар еще раз попытался пустить в ход свободные конечности, да куда там! Руки потерялись где-то в серой бесконечности.
И тут тварь подняла голову. Это был гоблин Джадог. Он широко ухмылялся, тянул пальцы к паху Федора, плотоядно облизывался.
Стволов закрыл глаза от ужаса и завопил в полный голос. От его крика пустота вокруг закрутилась спиралью, засверкала всполохами, загудела. Но мерзкий содомит продолжал ползти по бедру комиссара, медленно и неуклонно. Он ухмылялся и сладострастно скалил зубы. Однако тревога уже мелькала в его похотливых глазках! Воздух стал плотнее, превратился в вихрь, в ураган. Пальцы Джадога заскользили. Он впился в штанину зубами.
Засверкали голубые молнии. Одна угодила прямо в темечко извращенца. Тот завыл громче бури и взорвался искрами, словно электрический изолятор на столбе. Глаза Стволова запорошило этим искрами, а тело прожгло в тысяче мест.
И тут все кончилось. Стало тихо, а в копчик уперлось что-то жесткое.
– Очень неопрятно! – заметил Ил-Лаарт. Он возвышался над Федором и хмурился. – Не люблю дырявую одежду.
Угорь брезгливо показал на бедро комиссара плавником и пропал за пологом балагана. Пуп все так же восседал на спине Пожирателя Плоти. Но на этот раз, как показалось Федору, он прощально прокричал «хей-хей!».
«Померещится же такой кошмар», – подумал Стволов, встал и огляделся. Нюх и острота зрения пропали, он вновь был человеком, а не псоглавцем. Притом человеком в порванных, обслюнявленных штанах!
– Наср! Так это была не галлюцинация? – пробормотал ошарашенный Федор. – Змеиную шкуру прогрыз, мертвый подонок!
– Сир, пожалуйте в фургон! – услышал он призыв возничего. В голосе дроу звучала паника – парнишку явно напугал сокрушительный визит Пожирателя Плоти. – А где твой товарищ, сир этруск?