Боевые дни(Рассказы, очерки и приключения)
Шрифт:
Всем завоеваниям и надеждам солдат, рабочих и крестьян грозит великая опасность, но силы революции неизмеримо превышают силы её врагов. Дело народа в твёрдых руках. Заговорщики будут сокрушены.
ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КОМИТЕТ.
24 октября 1917 г.
Следователю по особо важным делам стало страшно.
Он
Никого из служащих не было.
На столе лежала бумажка. Это было предписание Временного правительства следователю по особо важным делам.
Гудилович прочёл:
…Учинить допрос всем членам Военно-революционного комитета.
Гудилович схватил бумажку и разорвал на клочки.
Он наконец понял, что Военно-революционный комитет к нему не явится.
Члены Военно-революционного комитета не явились на допрос к следователю Гудиловичу.
Им было некогда.
Они совещались в это время, как взять Зимний дворец и захватить правительство.
Четыре человека стояли в Смольном перед большой картой Петрограда. Вот Зимний дворец. Против него, на другом берегу Невы, — Петропавловская крепость.
— Надо окружить дворец кольцом, — сказал высокий худой человек. — Войска разом пойдут с трёх сторон. А ежели правительство не сдастся, мы откроем огонь с «Авроры» и в упор с Петропавловской крепости.
— Наступление начнут самые стойкие части. Сигнал подаст пушка с крепости.
Совещались недолго.
Четыре комиссара пожали друг другу руки и вышли из Смольного в холод и темноту.
На мокрых ступенях стояли десятки рабочих с винтовками в руках. Все они готовы были по первому приказу двинуться куда угодно. Воспалёнными от усталости и возбуждения глазами провожали они выходящих из Смольного членов Военно-революционного комитета.
Вот прошёл Подвойский, сухощавый бородатый человек. Вот Антонов-Овсеенко, длинноволосый, в очках. Вот, блестя стёклами пенсне, торопливо пробирается между солдатами Троцкий. [3] .
3
Четвёртым комиссаром, по воспоминаниям Подвойского, был член Военно-революционного комитета Чудновский. — Прим. ред.
Быстро спускаются они со ступенек и садятся в машины.
Красногвардейцы расступаются — дают дорогу.
Они чувствуют, что с этой минуты дело началось.
Тихо и спокойно начали подходить революционные части к площади Зимнего дворца.
На площади ни одного фонаря. Два длинных ряда окон Зимнего чернели темнотой.
В то
Мост в это время охраняли юнкера.
— «Аврора»! — закричал один из них, увидев надвигающийся крейсер.
Не говоря больше ни слова, юнкера повернулись и ушли.
Город не спал.
Всюду из заводских ворот выходили отряды рабочих-красногвардейцев. Все они одновременно получили от Военно-революционного комитета приказ:
ВЫСТУПИТЬ.
Необходимо было занять все вокзалы, чтобы правительство не успело вызвать контрреволюционные части.
В два часа ночи в Смольный сообщили по телефону:
— Занят Николаевский вокзал.
Через минуту ещё звонок:
— Балтийский вокзал.
Из Гельсингфорса и Кронштадта непрерывно прибывали матросы на помощь восставшим. По Неве один за другим двигались миноносцы.
Военно-революционный комитет перешёл в наступление.
Кончалась ночь. Наступало утро.
При свете дня прохожие увидели на стенах домов объявление:
ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО НИЗЛОЖЕНО.
А низложенное Временное правительство беспрерывно заседало во внутренних покоях Зимнего дворца. За столом, покрытым сукном, сидели тринадцать человек.
Уже весь город был в руках Военно-революционного комитета, но министры всё ещё обсуждали, как бороться с большевиками.
Большевики всё ближе и ближе подходили ко дворцу. Временное правительство, вчера правившее шестою частью земного шара, сейчас владело одним только красным трёхэтажным домом — дворцом.
Но министры не унывали. Они совещались, спорили, придумывали для себя всё новые и новые должности и звания.
Первым делом возложили на министра Кишкина главное руководство обороной столицы, с подчинением ему всех гражданских и военных властей.
О новом назначении знали только в Зимнем, Петроград и Россия даже не подозревали об этом.
Но Кишкина это не смущало. Он придвинул к себе лист бумаги и написал свой первый приказ:
Главнокомандующий Петроградским военным округом полковник Полковников отстраняется от должности. На его место назначается генерал Багратуни.
25 октября 1917 г.
Писали приказы и все другие министры. Казалось, они ничего не видели и не понимали.
В десяти шагах от дворца устанавливались большевистские пулемёты, а министр Коновалов как ни в чём не бывало писал:
В Петрограде назревают грозные события…
На площади появились броневики. Они спокойно, как на параде, разъезжали перед дворцом. Один из них вдруг внезапно повернулся и с грохотом подкатил к подъезду. Там стояли юнкера с винтовками. Они сторожили главный вход.
Из пулемётных окошек броневика крикнули:
— А ну-ка, друзья, кладите винтовки на броневик, а то всех вас, как уток, перестреляем!