Боевые псы Одиума
Шрифт:
– А если я откажусь? – еле слышно пробормотал старичок. – Что тогда?
– Значит, мне придется искать Претора самому, – пожал плечами Бунтарь. – И запереть вас здесь до моего возвращения, уж извините. Затем, чтобы вы не подняли напрасную панику. А если хотите, чтобы я вернулся скорее и освободил вас, не заставляйте меня бегать по Контрабэллуму и донимать расспросами горожан, а лучше расскажите, где живет Претор. Итак, вы согласны?
– Это… Это… Нет, этого просто не может быть! – сбивчиво затараторил мнительный горожанин. – Вы, видимо, не понимаете!.. То есть, да – вы совершенно не понимаете, о чем просите! Человек, которого вы называете Претором – мистер Хоторн, – он… он!.. О господи, даже не знаю, как вам это сказать… Кому-то другому сказал бы, а вот вам…
– Претор умер? – переспросил Бунтарь, понятия не имея, как реагировать на смерть человека, которого он пусть когда-то и знал, но теперь абсолютно не помнил. – Вы правы – это и впрямь тяжелое известие для нас… Просто катастрофа!
Да, это было самое точное определение того, что случилось в Контрабэллуме. Претор мертв – и отсюда все беды на Периферии.
– И кто сегодня руководит Контрабэллумом? – поинтересовался Бунтарь, осознав только что услышанное и рассудив, что старичок все же говорит правду.
– Кто руководит?.. – Горожанин замешкался. – Вы имеете в виду научно-исследовательский институт Контрабэллум, который основал Крэйг Хоторн, ведь так? Или я вас неправильно понял?
– Какой такой институт? Я имею в виду город, который основал Претор, – уточнил Бунтарь. – Город, в котором вы живете и которому я служу. Так кто теперь руководит Контрабэллумом?
– Ах да, догадался: конечно же, город! – поспешно согласился носитель странного воротничка. Превентору не понравилась такая покладистость собеседника. От нее веяло неискренностью и страхом – вовсе не тем, на что рассчитывал посланник. Вряд ли от такого разговора будет много пользы, но кто еще, кроме этого человека, мог разъяснить Бунтарю, что случилось с привычным ему миром? – Я запамятовал: мистер Хоторн и впрямь говорил, что для вас Контрабэллум – это город… который надо оберегать… – И умоляюще посмотрел на потолок. – Милостивый боже, какое же суровое испытание ты мне выбрал!.. Что мне теперь делать, Крэйг?.. Я не имею права разглашать тайну твоей исповеди, но ведь ты же не предупредил, что мне придется общаться с превентором… Ладно, придется взять на душу этот грех. Как вас зовут, мистер?
– Первый… Или Бунтарь. Друзья называют меня и так, и так, – ответил посланник.
– Хорошо, если не возражаете, я буду называть вас «мистер Первый»… Так вот, вынужден сообщить вам, мистер Первый, что после смерти Крэйга Хоторна институт Контрабэллум, – позвольте мне называть вещи их настоящими именами, – полностью прекратил свое существование. Все его движимое и недвижимое имущество перешло к племяннику мистера Хоторна, его единственному наследнику и деловому преемнику – крупному бизнесмену Мэтью Холту. Его собственностью стали в том числе и вы, мистер Первый, и десять ваших друзей-превенторов. Вы меня понимаете?
– Не совсем… Скажите, как мне вас называть?
– Ох, извините, я так переволновался, что забыл представиться. Я – патер Ричард Пирсон, священник церкви Приюта Изгнанников. Называйте меня просто «патер».
– Чем вы занимаетесь в Контрабэллуме, патер?
– Я там не работаю, мистер Первый. Всю свою жизнь я служу Господу и святой Церкви.
– Погодите-ка… – вконец сбитый с толку Бунтарь отложил пэйнфул и тоже уселся на стул. – Те двое, кому вы служите… Их имена кажутся мне знакомыми, но я затрудняюсь вспомнить, кто они такие.
– Сейчас не об этом речь, – отмахнулся Пирсон. – Но раз уж вы свалились мне как снег на голову, я искренне хочу помочь вам разобраться в ситуации. Видите ли, мистер Первый: все, что до сего момента вам было известно о Контрабэллуме, Крэйге Хоторне и о вас самих, мягко говоря, не соответствует действительности. Я немного в курсе ваших представлений об окружающем мире, разве что плохо ориентируюсь в изобретенной Крэйгом терминологии. Поэтому
– Но для чего это было придумано? Неужели мы охраняли бы Контрабэллум-институт не так преданно, как Контрабэллум-город? И зачем потребовалось стирать нам память?
– Не торопитесь, мистер Первый, – попросил патер Ричард, – и приготовьтесь выслушать и принять те горькие истины, которые я вам сейчас открою. Возможно, будь на моем месте кто-то другой, он никогда не оказал бы вам подобную услугу или предпочел ложь правде. Но те силы, которым я служу, запрещают мне лгать, какой бы жестокой ни являлась порой известная мне правда… При жизни Крэйг Хоторн был крупной деловой фигурой и главой военно-промышленного концерна. А также моим добрым другом. Он всегда жертвовал большие деньги на нужды нашей церкви, так как с детства был воспитан набожным человеком… Иными словами, свято верил в те же идеалы, что и я, хоть при этом и работал на военную промышленность… Скажите, мистер Первый, вам известно, что такое деньги?
Превентор кивнул. Благодаря Скрижали, он имел представление о деньгах – главной движущей силе Одиума, на которой строились практически все отношения между его обитателями – от деловых до внутрисемейных. Разумеется, Бунтарь догадывался о том, что строительство Контрабэллума тоже не обошлось без огромных денежных вложений. И техника для полного самообеспечения жизни добровольных затворников собиралась в свое время на заводах Одиума явно не бесплатно. Поэтому для превентора не стало откровением, что основатель Контрабэллума обладал солидными капиталами и умел их приумножать. В отличие от остальных загадок личности Претора, эта волновала Бунтаря меньше всего.
– В последние двадцать лет, когда Крэйг Хоторн начал работать исключительно на военно-промышленный комплекс, его пожертвования на благие дела участились, – продолжал Пирсон. – Видимо, таким образом он стремился искупить тот грех… то неприятное для Крэйга обстоятельство, что ему приходилось заниматься разработкой и производством средств для ведения войн. Контрабэллум был лишь одним из многих проектов Хоторна и, пожалуй, единственным, о котором Крэйг сожалел. Однако я узнал о Контрабэллуме всего за два дня до смерти моего друга. Его состояние было безнадежным, и поначалу я полагал, что меня вызвали в больницу исповедовать Крэйга… Вообще-то, это и была исповедь – ведь в свои последние часы Хоторн думал только о вас и о том, что с вами будет после его смерти. Крэйг находился в сознании, но его рассудок к тому моменту был уже не слишком ясным да и сил оставалось совсем немного. Так что, сами понимаете, Хоторн рассказал мне о превенторах совсем немного. И еще попросил скопировать один файл, что имелся у него при себе, в личной информ-консоли. Вот этот документ…
Патер Ричард повернулся к столу, заставленному погасшими мониторами и другим оборудованием. После чего снял с пояса компактное устройство, очень похожее на Скрижаль, только с гораздо большим количеством кнопок. Бунтарь смекнул, что видимо это и есть информ-консоль, только не та, о которой упоминал Пирсон, а его персональная. Скопированный у Хоторна файл, очевидно, находился на ней.
Положив информ-консоль на стол, патер нажал на ней и на ближайшем мониторе какие-то кнопки. А через миг на дисплее появилась картинка, транслируемая консолью посредством встроенного в нее передатчика. Пирсон отстегнул от прибора миниатюрный пульт дистанционного управления и начал с его помощью просматривать всевозможные изображения, меняя их на дисплее одно за другим.