Боевые псы Одиума
Шрифт:
Никаких сюрпризов этот бой не преподнес: вполне обычная победа, и уже завтра Лидер мог легко взять у Бунтаря реванш. Обидно только, что сегодняшний триумф Первого случился не при свидетелях – собратья были заняты разгрузкой контейнера.
Бунтарь полагал, что раз уж он сегодня отбился досрочно, то прежде чем препроводить его обратно в изолятор, Лидер все-таки загонит триумфатора на хозработы. Однако несмотря на то, что сегодняшний выход на Помост выдался короче обычного, разгрузка завершилась еще раньше, чем Первый отправил Лидера в нокаут.
Это было, мягко говоря, необычно. На памяти у Бунтаря еще ни один доставленный из Контрабэллума на Периферию
Не исключено, что прежней превенторской вахте, которая несла на поверхности службу до «Ундецимы», было не привыкать к скудным поставкам. Как говорилось в Скрижали, в первые годы существования Контрабэллума производство необходимых для жизни товаров в изолированном от мира городе еще только налаживалось, и потому снабжение тогда шло из рук вон плохо. Но пять лет, которые провел на Периферии Бунтарь, бойцы передового гарнизона всегда жили на щедром материальном обеспечении.
Одиннадцать человек – семь мужчин и четыре женщины – вышли пять лет назад из ворот Контрабэллума и с тех пор несли службу, надежно оберегая свой город от обитателей Одиума. За это Претор снабжал «Ундециму» всем необходимым для жизни – по крайней мере, жаловаться на голод или отсутствие медикаментов превенторам пока не доводилось.
– Надеюсь, на следующей неделе ты дашь мне отдохнуть от Помоста, – сказал Первый, помогая Лидеру подняться на ноги. Бунтарь сполна поквитался за испорченный завтрак и теперь мог позволить себе в отношении к проигравшему небольшое великодушие. «Интересно, – подумал при этом Бунтарь, – а если бы один из нас прикончил другого, где бы захоронили тело: здесь, на Периферии, или же отправили бы его вниз, в Контрабэллум?» Наверное, Скрижаль могла бы дать ответ на этот вопрос, но сегодня у Первого не было возможности спросить об этом у электронного советника.
– Как будто ты у себя в изоляторе перетруждаешься! – мотая подбитой головой, буркнул только что оклемавшийся командир. Бунтарь пожалел, что заикнулся на эту тему, но было поздно: теперь Лидер назло устроит Первому один, а то и два внеплановых боя. Сейчас Седьмой говорил с ним, однако не отрываясь смотрел в сторону шлюза, очевидно, у Лидера тоже вызвала недоумение нынешняя скудная поставка из города. – Живешь по особому графику, еще и вечно чем-то недоволен, – добавил он. – Проклятие, неужели это все, что они нам сегодня прислали?! У них там что, продуктовый кризис?.. Ты это… иди к себе, Бунтарь. Сейчас я пришлю в изолятор Невидимку – она заштопает тебе бровь. А через полчаса зайду сам – мне надо с тобой поговорить.
– О чем? – полюбопытствовал Первый, хотя и догадывался, что ничего хорошего от грядущего разговора с Лидером ожидать не следует. Из всех превенторов Бунтарь был последним, с кем командир согласился бы поболтать просто так, от нечего делать. Поэтому, если Лидер желал-таки провести с Первым беседу, значит, на то имелась веская причина.
Однако что могло послужить причиной на сей раз, Бунтарь пока не подозревал. Разве только это было как-то связано со странной поставкой из Контрабэллума… Но явно не по поводу нарушения дисциплины – сегодня предъявлять Первому такие обвинения было безосновательно. Трехлетняя изоляция строптивца погасила в «Ундециме» все конфликты, и Седьмому уже давно не приходилось предпринимать дополнительные меры для поддержания порядка на Периферии.
Лидер не ответил Первому и неуверенной, шаткой походкой побрел к шлюзовому отсеку проверять доставленный груз. Бунтарь постоял
Дом… Бунтарь знал, что и в Контрабэллуме, и в Одиуме это слово означало нечто большее, чем обычное строение, где можно укрываться от дождя и холода. И выглядели эти дома в большинстве своем отнюдь не так, как квадратные серые постройки, в которых жили и несли службу превенторы. Скрижаль охотно демонстрировала бойцам «Ундецимы» картинки с видами не только Контрабэллума, но и прочих городов планеты, куда гражданам подземного города-республики был заказан путь.
Из всех превенторов Бунтарь один возмущался такой мерой предосторожности. Мыслитель – единственный человек, который до изоляции Первого соглашался разговаривать с ним на любые темы, – однажды выслушал недовольство товарища и заявил следующее: раз уж больше никто на Периферии не испытывает желания разгуливать по Одиуму, значит, тяга Бунтаря к свободе – противоестественное для превенторов исключение. Возможно, не изжитое до конца дурное наследие прежней жизни. Странно, почему Бунтарь вообще поддержал в свое время Претора и последовал за ним в закрытый подземный город? Ведь все граждане Контрабэллума были заранее предупреждены, что назад для них дороги не будет.
«Не отбери каждого из нас на службу лично Претор, – сказал тогда Мыслитель, – то я бы решил, что тебя подослали к нам из Одиума, чтобы ты искушал нас вернуться обратно».
Нет, Бунтарь очутился на Периферии, как и прочие превенторы: вышел из недр Контрабэллума пять лет назад с короткой дубинкой-страйкером в руке и Скрижалью на поясе. Закрывшиеся за спиной Бунтаря стальные ворота карантинного шлюза являлись той преградой, в которую упирались все его воспоминания о прошлом. Что происходило с Первым до этого момента, он, как и прочие превенторы, не помнил. Зато превосходно знал, зачем они появились на Периферии, кому служат и как следует поступать, если у тебя возникают какие-нибудь вопросы.
Вопросов поначалу имелось очень много. Ответы же на них были заключены в Скрижали – компактном, чуть больше ладони, устройстве, на дисплее которого отображалась затребованная превентором информация. Надо было лишь нажать одну-единственную красную кнопку и точно сформулировать вопрос, произнеся его четким голосом. Долго ждать ответа не приходилось. Он отображался текстом на дисплее максимум в течение минуты – доходчивый и предельно емкий.
Поначалу жизнь казалась Бунтарю простой и необременительной. Сегодня, по прошествии пяти лет, было даже удивительно, почему раньше Первый в упор не замечал большинство терзающих его ныне проблем. Вон остальные превенторы до сих пор совершенно равнодушны к тому, что происходит за пределами Периферии. А если изредка и задумываются над этим, то только после того, как Бунтарь озадачит их своими вопросами.
Задумываются и сразу кидаются за советом к Скрижали. А та успокаивает превенторов, уверяя, что много думать – это нехорошо, поскольку их задача – не думать, а охранять периметр и следить за округой. За «Ундециму» думает Претор – вождь и благодетель Контрабэллума; самый мудрый человек на планете, который вот уже много лет озабочен спасением человеческой цивилизации… Даже рассудительного Мыслителя устраивало такое положение дел, не говоря уже о Лидере и остальных. Но только не Бунтаря, казалось бы, одного роду-племени с остальными обитателями гарнизона, но почему-то вечно недовольного добровольно избранной для себя судьбой.