Бог – что захочет, человек – что сможет
Шрифт:
Батый понимал, что Александр Невский – это ключевая фигура трагического тринадцатого века и он, Александр Ярославич, действительно заинтересован, готов к примирению, признанию статус кво.
Политика Батыя и его последователей состояла в том, чтобы не потерять своей власти в городах и весях порабощенной Руси. Бату-хан следует старой как мир формуле: «Разделяй и властвуй». Он разжигает ревность, взаимную вражду между Александром и его братом Андреем, которому даёт ярлык на владимирское великокняжеское княжение, предложив Александру древний, вконец разорённый татарами Киев. Добиваясь справедливости, князь Александр совершает тысячевёрстные переходы то в ставку Батыя на
Великий князь Александр Ярославович Невский под звон колоколов вступает под сень владимирских Золотых ворот – его встречает простой люд и духовенство с крестами во главе с митрополитом Кириллом. Бывший печатник-канцлер Даниила Галицкого, а по возращении из Византии пренебрегший предавшим православную веру князем и мимо Галича проследовавший во Владимир, был во всех замыслах и свершениях вместе, рядом с Александром.
«Житие Александра Невского» доносит: «После разорения Неврюем земли Суздальской князь великий Александр воздвиг церкви, города отстроил, людей разогнанных собрал в домы их». Созидательные устремления князя проявились и в том, что он стремился извлекать максимальную пользу для отечества из дружбы с Сартаком. Александр оказывал большое влияние на Сартака. Он склонил его принять православное крещение. Будучи прямым наследником Батыя, Сартак имел все основания стать во главе Золотой Орды. Александр надеялся, что с воцарением Сартака поменяется политический расклад сил в Восточной Европе и это окажется спасительным для русской государственности. Но век Сартака – всемогущего хана – был недолог, и упования князя Александр осуществились в малой степени.
И тем не менее, Александр делал всё возможное, чтобы сохранить Русь как народ, не изменить православной вере. Православный народ и духовенство в ту чёрную годину поддержали Александра. Современники не ставили ему в упрёк Неврюева нашествия.
Южная Русь в силу недальновидной политики Даниила Галицкого и неблагоприятных обстоятельств скатывалась к католицизму. Посланный Батыем во главе карательной рати Куремсы терпит поражения от талантливого полководца Даниила Галицкого, который, взяв в союзники полки литовцев, идёт освобождать от татар Киев – матерь городов русских, но из-за дележа добычи литовцы поссорились с Даниилом и ушли. Поход на Киев не состоялся. Даниил начинает искать защиты и помощи у папы римского и изменяет православию.
Вот такая историко-политическая окрошка затевалась в средине чёрного тринадцатого года на славянских землях Восточной Европы. Окрошка, которую приходится расхлёбывать по сей день, о чём говорят события в Западной Украине в последние десятилетия.
Александра Невского увлекала идея постепенного накапливания русских сил людских, экономических, военных. Опорой всегда и во всём для князя Александра была православная вера. Мысль о накапливании сил впоследствии унаследовал, провёл в жизнь московский князь Иван Данилович Калита.
Александр Невский – солнце не только земли Суздальской, но и солнце, светившее сквозь мрак и дым пожарищ трагического тринадцатого
…Едва Александр отбыл с семьёй и дружиной из Новгорода в Переяславль, агрессоры-немцы, захватили Изборск и двинулись к Пскову. Псковичи вышли навстречу захватчикам, но были разбиты. В сражении пал их воевода Гаврила Олексич, один из шести героев-сподвижников Александра в Невской битве.
По следам бегущих псковичей немцы подступили к городу, пожгли посады и окрестные сёла. Целую неделю агрессоры стояли под стенами крепости, выдвинув тяжкий ультиматум – отдать детей в заложники. В Пскове распоряжался некий подлый ставленник псов-рыцарей Твердило Иванович, открывший ворота крепости. Немцы вместе с чудью захватили Вотскую пятину и принялись строить крепость в Копорье.
Таким был мрачный пролог исторического Ледового побоища, над победоносным итогом которого горят в веках вещие слова полководца, защитника Руси: «Кто к нам с мечом придёт, от меча и погибнет».
Новгородцы во главе с владыкой, архиепископом, отправились в Переяславль бить челом князю Александру. Он не заставил себя долго уговаривать. Промедление было смерти подобно. Придя с дружиною в Новгород летом 1241 года, Александр немедленно пошёл на немцев к Копорью. Взял крепость. Гарнизон немецкий привёл в Новгород. Часть его отпустил с наказом не ходить в другой раз на Русь. Изменников – вожан и чудь перевешал. Но не получилось следом освободить Псков. Пришлось прервать военную операцию и отправиться в Орду.
Батый прислал сказать ему: «Мне покорил Бог многие народы, неужели ты один не хочешь покориться моей державе? Если хочешь сберечь землю свою, то приходи поклониться мне, и увидишь честь и славу царства моего».
Летописец свидетельствует, что хан, увидавши Александра, сказал своим вельможам: «Всё, что ни говорили о нём, всё – правда: нет подобного этому князю».
Уважение, восхищение Батыя князем имело для дела жизни Александра – сохранения хотя бы относительной независимости – большое значение.
Вернувшись в Новгород, Александр не мешкая выступил ко Пскову и взял его. После этого вошёл в Чудскую землю, во владения тевтонских рыцарей. 9 апреля 1242 года на солнечном восходе началась знаменитая битва – Ледовое побоище. Немцы и чудь пробились острою колонною, «свиньёю», сквозь русские полки и погнали уже бегущих, как Александр обогнал врагов с тыла и опрокинул их. Была сеча зла, отметил летописец, льда на Псковском озере стало не видно, всё покрылось кровью. Когда Александр возвращался после победы в Псков, пленных рыцарей вели пешком подле коней их.
Весть о разгроме псов-рыцарей раньше, чем князь с дружиной оказался в пределах переяславльской земли, достигла его малой родины. Слухом земля полнится. Желанные вести – мил гонец. Стояли жаркие майские дни. Подходившие к берегу у подошвы Александровой горы ладьи с воинами крестьяне встречали хлебом-солью, поднесли князю братину с пенным ржаным квасом, который лучше всего на свете утоляет жажду пахарей и воинов в страдные дни. Дай Бог покой да квас такой!
…Отправился я к холодильнику самолично. Взял в руки двухлитровую запотелую бутыль с очаковским квасом, чтобы предоставить возможность каждому по вкусу, кому как нравится, погуще или пожиже, творить крпушкинскую окрошку, ибо не что другое, как квас, не свяжет воедино сложенные в большую кастрюлю ингредиенты – мясо, картошку, редис, салат, лук. Да посолить бы в меру не позабыть.