Бог его имя
Шрифт:
Уж не намекал ли он мне, что материальное рушится? Бумага рассыхается? Слова становятся нечёткими и не своевременными? Никто давно не зовёт тебя
Я сдала экзамены первого семестра, а потом и второго. Античная философия далась не сразу. Мне приходилось днями и ночами корпеть над учебниками. Я посчитала нужным привлечь к подготовке симпатичного умного однокурсника. Он был почти так же равнодушен ко всему этому, как и я. Мне нравилось смотреть, как его пальцы держат ручку. Он был тих и сосредоточен. Я знала, что он не захочет пробраться на голубятню и не спросит меня про голоса, зовущие на рассвете. И не будет мне ни грустно, ни жарко, ни страшно. Тихой пустотой мы заполним ангельские трубы и имена
Он сдал экзамены за меня. Терпеливо объяснял поэзию Сапфо. С настороженностью отзывался о её эмоциональном восприятии. Вооружил меня ворохом шпаргалок. Я подумала, что было бы здорово взять его за руку однажды, переплести пальцы, это было бы приятно, ручку он держит легко и в то же время уверенно. Ни одно воспоминание не обожгло меня. И ничто не дрогнуло внутри.
Однажды, когда мы с Димой гуляли по набережной, я вдруг увидела голубятню в тихом дворе. Никто ни о чём не подозревал, но меня вдруг едва ощутимо кольнуло неприятное беспокойство. Я залезла в сумку, проверила, на месте ли письмо, и вдруг почувствовала, как Дима берёт меня под локоть.
– Всё в порядке? – спросил он, – Ты побледнела.
– Не знаю… – пробормотала я.
Конец ознакомительного фрагмента.