Бог Гнева

Кент Рина

Возможно, это не так.

Он прижимает мое лицо к земле своей непосильной хваткой за волосы. Я чувствую запах грязи и вкус мелких камешков на языке.

В отличие от предыдущего случая, я остаюсь неподвижной, обдумывая угрозу его колена.

Мои конечности дрожат, когда на меня наваливается реальность ситуации.

Это намного интенсивнее, чем то, на что я подписалась. Да, я хотела получить возможную свободу, но неизвестная территория, полная беспомощность вцепились в мои

душевные струны.

Мое дыхание сбивается, и каждый вдох душит меня запахом земли и его.

Кожа.

Вот чем он пахнет.

Он — сочетание кожи и дерева. Может быть, нотки бергамота? Я никогда не ассоциировала эти запахи с Лэном, но я также никогда не слышала, чтобы он говорил таким низким голосом, как раньше, так что, возможно, у него есть стиль для таких ночей.

Ночи, когда он сбрасывает свой элегантный фасад и полностью принимает зверя внутри себя.

Наглая безжалостность его прикосновений, запаха и всего его существования вспыхивает и пульсирует в воздухе вокруг меня.

Тишина мерцает в спокойствии. Только мое сбивчивое и его глубокое дыхание.

Проходит минута, нет, возможно, секунда, прежде чем все рушится.

Последовательность его движений становится грубее, когда его свободная рука тянет за мои джинсы. Он не расстегивает пуговицы, а просто стягивает их вниз, создавая сильное трение о мой живот и бедра.

Холодный воздух обжигает мою прикрытую нижним бельем задницу.

И тут что-то происходит.

Помимо моего вздоха и открытого рта.

Я сосредотачиваюсь на своей киске, которая болит, пульсирует и абсолютно дрожит от потребности в любой стимуляции.

Неужели я возбудилась только сейчас? Или, может быть, это началось во время охоты?

Я думала, что мне это может понравиться, но я не была готова к тому, что преследование доведет меня до такого состояния.

Нет, дело не только в том, что за мной гнались.

Мне нужно было еще и быть пойманной.

Зверь у меня за спиной, должно быть, тоже это чувствует, когда оттягивает в сторону мое нижнее белье и прижимает пальцы к моему нуждающемуся ядру.

Из его горла вырывается глубокий стон, и этот звук в сочетании с его мозолистыми пальцами против моей самой интимной части вызывает странное ощущение.

Моя спина снова выгибается, но уже совсем по другой причине, нежели в драке. Я тянусь к сырой силе, исходящей от него, но легкий толчок его колена возвращает меня на место.

Он гладит мои складочки грубо, жестоко, пока моя нижняя половина не начинает барахтаться, умолять, почти растворяться в нем, требуя большего.

Но он не дает мне ббольшего

Его средний палец призрачно приближается к моему отверстию, парит, мерцает, задерживается,

но так и не проникает внутрь.

Я чувствую тепло, исходящее от его кожи, отголоски холодного воздуха и обещание создать защиту от него.

Чем больше он прикасается ко мне везде, кроме тех мест, где я нуждаюсь в этом больше всего, тем беспорядочнее я становлюсь.

Я не осознаю бессвязную смесь звуков, которые льются из меня. Каждый раз, когда я выгибаю бедра, он крепче сжимает мои волосы, без слов предупреждая меня оставаться на месте.

Что это он ведет шоу.

Тот, кто контролирует ситуацию.

Тот, кто может и причинить мне боль, и доставить удовольствие, если захочет.

При этой мысли меня пробирает дрожь, но я вспоминаю, что у меня тоже есть власть.

Дым.

Это слово вертелось на кончике моего языка с тех пор, как я сбежала. Если я скажу его, все закончится.

Но я этого не делаю.

Несмотря на пытку, я решаю чередовать дыхание через нос и рот, а затем сосредоточиться на моменте.

На его напористом прикосновении.

Он мужчина, который берет то, что хочет, и в этом есть что-то возбуждающее.

Именно тогда, когда я думаю, что мучения никогда не закончатся, два его пальца проникают в меня. Одновременно. До самых костяшек.

Я вскрикиваю, и этот звук пронизывает наше безмолвное окружение.

Несмотря на то, что я вся мокрая и хочу большего, я не была готова к этому. Мои стенки сжимается вокруг его пальцев, когда он вводит и выводит их из моего жара в долгом, контролируемом ритме.

Каждый толчок методично набирает скорость, слишком точно подстраиваясь под реакцию моего тела, пока они не становятся безжалостными и беспощадными.

Мои пальцы на ногах подгибаются, а все тело охватывает дрожь. Это так отличается от того, как я осторожно, почти застенчиво прикасаюсь к себе.

В его прикосновениях нет ничего робкого.

Это приказ, сила, которую невозможно остановить.

Это катастрофа моего собственного производства.

Он здесь, чтобы брать, брать и еще раз брать.

А я могу только отдавать.

Мои бедра бьются о землю от того, как сильно они выгибаются.

Он вводит третий палец. Наслаждение смешивается с болью, когда меня растягивают до предела.

Невозможно нормально дышать, но я заставляю себя расслабиться, принять это, даже если он разрывает меня изнутри.

Его ритм становится все более интенсивным, и я задыхаюсь с каждым вдохом и выходом, этот звук имеет животную природу.

Обычно я прячу лицо в подушку или любую поверхность, чтобы заглушить звуки наслаждения.