Бог Гнева
Шрифт:
Даже сейчас я чувствую, как от него волнами исходит это дикое намерение. По моей коже пробегают мурашки, и я дрожу, как будто меня облили холодной водой.
Я достаю наушники и вставляю их, затем увеличиваю громкость до максимума в беспомощной попытке заглушить окружающие звуки.
Неважно, что мой слух пропал. Я все еще чувствую, как его аура вспыхивает вокруг меня, колет кожу, почти душит меня.
Что-то происходит позади меня, я делаю вид, что не почувствовал этого, и иду дальше.
Внезапное
Я застываю на месте, глядя на сцену перед собой.
Два парня лежат на земле, из их носов и ртов течет кровь, они извиваются и корчатся от боли. Над ними стоит Джереми, его кулак окровавлен, а выражение лица пустое и ледяное.
Прошли недели с тех пор, как я видела его так близко, и почти забыла, насколько он огромен. Его кожаная куртка натянута на напряженные мышцы бицепсов и широкую грудь.
Я не сомневаюсь, что это он сделал это с ними, и сейчас жалею, что не остановилась, чтобы осмотреться.
Как раз в тот момент, когда я думаю о том, как лучше сбежать, он направляется ко мне. Я слишком ошеломлена, чтобы двигаться, и он настигает меня в несколько шагов.
Я вздрагиваю, когда его рука проносится к моему лицу, но он не хватает меня. Он выдергивает мои наушники.
Громкая музыка все еще доносится до меня, даже когда он берет их в свою большую руку с венами, тянущимися от тыльной стороны к длинным пальцам.
Громкая музыка все еще доносится до меня, даже когда он сжимает их в своей большой руке с венами, тянущимися от тыльной стороны к длинным пальцам.
— Какого хрена... — он останавливается, а затем начинает снова более собранным тоном. — Кто слушает громкую музыку, гуляя ночью в одиночестве?
Он разговаривает со мной. Вот это да. Почему он разговаривает со мной, когда поставил своей задачей только наблюдать за мной?
Моя кожа нагревается, и я думаю, что задохнусь. Нет, я уверена, что так и будет.
Дикая тяжесть его взгляда пронзает меня, пока он с нарастающим нетерпением ждет моего ответа.
— Я не думала...
— Ты явно не думала. Ты вообще это делаешь?
— Не оскорбляй меня. — Я резко вздохнула. — Я бы не включила громкую музыку, если бы ты не преследовал меня, как мудак.
Я делаю паузу.
Черт. Проклятье.
Это было негласное правило — не признаваться, что я знаю, что он преследует меня, но я пошла вперед и призналась, что все это время знала.
Я ожидала гнева, может быть, его ледяного отношения, но легкая ухмылка приподнимает его губы.
— Как мудак, да?
— Я не имела в виду...
— Ты не имела в виду что? Того, что я мудак?
— Я... я иду домой.
— Нет, не пойдешь, — Он сжимает
Глава 8
Сесилия
Я ошеломлена его долгим молчанием.
И Джереми использует этот шанс, чтобы увлечь меня за собой. Он не делает это мягко, не ждет от меня никаких сигналов. Он просто впивается пальцами в мой локоть и тянет меня за собой.
На мне футболка с длинными рукавами, но кожу покалывает и жжет там, где он прикасается.
Это внезапное, не терпящее возражений движение можно сравнить с засадой, которая лишает меня всех защитных сил.
Я не привыкла к такому обращению — преследованию, рукоприкладству, грубому захвату.
Я постепенно выхожу из шокового состояния и пытаюсь вырвать руку.
Его мощная, гораздо более крупная рука безжалостно сжимает мой локоть, пальцы все глубже впиваются в кожу, пока я не чувствую, как там образуется синяк.
— Куда ты меня ведешь? Отпусти меня.
Я ненавижу дрожь в своем голосе, беспомощность в нем.
Я всегда гордилась своей уверенностью и способностью победить все на своем пути, но это сильно отличается от всего, что я испытывала.
Джереми Волков — не тот человек, с которым я могу встретиться и надеяться, что выйду из боя невредимой. Он не та сущность, с которой можно логически разобраться и надеяться на благоприятный результат.
Чем больше я его вижу, тем глубже погружаюсь в его ночную ауру. Безжалостная, бессердечная, безграничная.
— Джереми... — я поджимаю губы, заикаясь, и моя кожа нагревается. Это начинается там, где он прикасается ко мне, и распространяется по всему остальному телу.
Он не отвечает мне, не признает моего существования, пока его резкие шаги сокращают расстояние в ночи. Мышцы на его спине напряжены, под черной кожаной курткой проступает рябь.
Это факт, что Джереми — крупный мужчина, возможно, самый крупный из всех, кого я видела, не считая Николая. Но сейчас он похож на огромное животное.
Нет, не животное.
Охотника.
Он преследовал меня с самого посвящения, и я была достаточно наглой, чтобы убежать один раз и остановить его во второй раз.
И, возможно, именно это привело нас к такому затруднительному положению. Возможно, именно так я оказалась мишенью для самого опасного человека, которого знаю.
Тот, чье имя шепчут в университетских залах, бойцовских клубах и на улицах. О нем ходят жуткие слухи, связанные с его именем.
Самый известный из них — о том, как он заставляет людей исчезать.