Бог Гнева
Шрифт:
Я не думаю об этом, поскольку бегу в противоположном направлении.
Необъяснимая энергия бурлит во мне, бурлит с единственной целью — выжить. Оказаться как можно дальше от него.
Речь идет не об уничтожении, а скорее о том, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым.
Я использую кусты как камуфляж и пробираюсь сквозь них. Упавшие ветки и колючки режут мне руку и царапают шею в симфонии мелкого насилия.
Звук его шагов следует прямо за мной, долгий, тяжелый
Это похоже на то чувство в детстве, когда играешь в прятки с друзьями. Когда чувствуешь, что кто-то наступает тебе на пятки, и издаешь визг одновременно от волнения и страха.
Но в этот раз все немного иначе.
Только страх сковывает мои мышцы и теснит мой разум. Мои конечности дрожат, а пульс гудит в ушах, несмотря на мои мысленные попытки сохранить спокойствие.
Потому что я знаю, что если он поймает меня, мне конец. Я буду без сознания, как и все остальные участники, которых он повалил на землю.
Черт, может быть, меня придется положить в больницу, и мои родители узнают об этом безрассудном решении, которое я приняла, и разочаруются во мне.
Нет.
Чем ближе он подходит, тем быстрее я бегу, бегу и бегу.
Но как бы я ни старалась, я не теряю его.
Даже близко.
Черт, с каждой секундой он все больше наступает мне на пятки. И почему-то мне кажется, что он специально задерживает мою поимку, судя по его ровным шагам.
Он хочет, чтобы я бежала и посмотрела, как далеко смогу зайти.
Черт бы побрал этого садиста.
Если я буду продолжать в том же духе, то не буду отличаться от мыши, с которой играет пригородный кот.
Я осматриваю окрестности и, приняв мгновенное решение, прячусь на обочине грунтовой дороги за большим камнем.
Мое тяжелое дыхание напоминает дыхание животного, попавшего в ловушку, но я заставляю себя оставаться неподвижной.
Стук, стук, стук о мою грудную клетку становится все громче, в отчаянии и сожалении о том, что я сделала.
Неужели он потерял меня?
Мои глаза остаются приклеенными к тропинке, по которой я сбежала, чтобы убедиться, что Оранжевая Маска ушел.
Я жду и жду, потея в своей футболке и джинсах, но его и след простыл.
Это бессмысленно.
Раз он шел по моему следу, то уже должен был догнать меня.
Если только...
Мой глоток застревает в горле, когда я медленно оглядываюсь назад. Конечно, он стоит там, небрежно прислонившись к дереву, руки и ноги скрещены, а дубинка висит в его левой руке, как угроза.
— Есть ли причина, по которой ты всегда прячешься?
Пульсация его глубокого голоса разносится в воздухе и вибрирует
Это отнюдь не хорошая новость, учитывая, что его настоящий образ может быть олицетворением дьявола.
Однако его голос заставляет меня задуматься.
Я уверена, что уже слышала этот властный американский акцент. Значит, он должен быть либо Гаретом или Киллианом Карсоном, братьями, которых мы с девочками часто видим в бойцовском клубе.
Или это Джереми Волков.
Пожалуйста, пусть это будет не Джереми.
Здравомыслящий человек пожелал бы кого угодно, кроме психопата Киллиана Карсона или сумасшедшего Николая Соколова, но в моих глазах Джереми всегда был худшим из Язычников.
То, что он не объявляет о своих действиях так публично, как другие, не делает его безобидным, просто он лучше скрывает свою чудовищность.
В конце концов, он стал лидером Язычников не потому, что вел себя хорошо.
— Быть принятым в клуб можно только бегая, а не прячась, — продолжает он своим менее роботизированным, но леденяще-холодным тоном.
Я открываю рот, а потом захлопываю его.
Черт возьми.
Я чуть не проговорилась и полностью выдала свою национальность и свой необычный вид на этом посвящении.
Оранжевая Маска отталкивается от дерева, и я делаю шаг назад, затем слегка подпрыгиваю, когда мои ботинки ударяются о камень.
— Ты все еще не бежишь. — Его голос понижается с темным краем, переполненный обещаниями худшей участи, чем у других участников, которых он отправил в полет.
Я вдыхаю так глубоко, как это физически возможно, а затем бегу.
Я не успеваю сделать и двух шагов, как ноги уходят из-под ног. Я вскрикиваю, падая головой вперед в грязь, и воздух выбивается из моих легких.
— Номер двадцать три уничтожен, — раздается эхо из динамика вокруг меня.
Окончательное решение пузырится под моей плотью и причиняет боль.
Но не больше, чем жжение в коленке или синяк, который я уже чувствую на бедренной кости.
Я лежу на животе на земле, мой рот целует грязь, а ногти погружаются в нее.
Медленно подняв голову, я вижу, что Оранжевая Маска осматривает свою кроваво – красную клюшку для гольфа.
Пожалуйста, не говорите мне, что это моя кровь.
Нет, не может быть, он не бил меня ею. На самом деле, я подозреваю, что он подставил мне подножку, поэтому я сейчас и нахожусь в таком положении.
Удрученный вздох вырывается из моих легких, и я сажусь, стирая грязь с рубашки и джинсов. В колене кровоточащая дыра, и я поморщилась от этого зрелища.
Я вся в грязи и ради чего?