Бог из глины
Шрифт:
— А теперь общее фото! — суетился подозрительный субъект с мертвенно бледным лицом, длинный и худой, словно карандаш.
Гости одобрительно ворчали, выстраиваясь рядком.
— Где цветы?!! — Фотограф вскинул руки, словно умирая от негодования — Немедленно дайте невесте цветы!
Существо ткнуло Надежде в руки букет, и та машинально взяла его, подивившись неприятной тяжести. Она опустила взгляд, и увидела, что среди засохших бутонов с наполовину выпавшими лепестками, разместился странный предмет, перевязанный
(К черту…)
Это сон — внезапно поняла Надежда, и набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать в эти мерзкие отвратные рожи:
— Это сон, гребаный сон, и вы лишь тени в моем сне. Мысли, которым не место в голове….
Но вместо этого раздался жалкий писк, и фотограф щелкнул вспышкой.
Надежда дернулась, и открыла глаза. Она сидела на кровати, одна, в белом свадебном платье, держа в руках букет, подаренный существом. В спальне было тихо, лишь из шкафа раздавалось противное шебуршание, словно там ворочалась огромная крыса с длинным, гладким, блестящим хвостом.
(Не отвлекайся, милашка, разве тебе не интересно — что там, внутри?)
Надежда развязала ленточки, и сдернула прозрачную пленку. Цветы рассыпались, и она увидела небольшой, чуть больше полметра длиной, кусок водопроводной трубы.
(И в горе и в радости…)
С одной стороны, ржавое железо было испачкано чем-то темным, липким. Надежда отняла руку и почувствовала признаки приближающейся рвоты.
(И пока СМЕРТЬ не разлучит вас!!!)
Кровавые сгустки, кусочки черепной кости и брызги мозга — вот чем была испачкана труба!
Надежда отбросила железку, и закричала. Двери шкафа вздрогнули — будто что-то тяжелое ударило с той стороны, что-то мягкое, грузное.
(Готова ли ты стать хорошей женой, крошка?)
Существо, (а это именно оно детка, и мы знаем это наверняка, так ведь?) толкнуло двери, и выбралось из шкафа, разбрасывая клочья одежды, разорванной его острыми когтями, остановилось у самой постели. Глазки-бусинки горели неистовой злобой, словно оно пришло…
(Исполнить свой супружеский долг, только и всего, детка…)
… убивать!!!
Оно протянуло руки, и Надежда закричала. Существо приближалось, бормоча под нос непристойности, словно пытаясь возбудиться, оно лезло к ней, ухватило длинными пальцами, мерзкая глиняная маска приблизилась вплотную к ее лицу. Длинный ослизлый язык высунулся из трещины-рта, и свесился наружу отвратительным куском глины.
(…объявляю вас мужем и женой!)
А потом оно принялось срывать с нее одежду, готовясь овладеть окаменевшей от ужаса, женщиной.
(Уж мы придумаем, чем нам заняться, верно?)
Оно разорвало белое свадебное платье, и навалилось, похотливо сопя прямо в ухо.
Дикий крик разорвал тишину спальни, и уже в этой, настоящей реальности, превратился в тихое всхлипывание. Надежда подскочила, скомкав одеяло,
Не было никакого существа, и дурной сон всего лишь дурной сон. Успокойся, детка…
Внизу, на кухне, Сергей поднял голову, прислушиваясь. На миг ему почудилось что-то странное. Будто наверху прогрохотал грузовик, везущий кузов щебня.
— Послышалось… — прошептал он сам себе, и улыбнулся довольной улыбкой человека, который наконец-то нашел то, что так долго и безрезультатно искал.
За окнами взбесившийся ветер, стучал ветками деревьев, разбрасывался листвой, а в спальне было холодно и тихо. Лишь какой-то странный звук возникал ниоткуда, заставляя прислушаться.
Звук шел из шкафа. Как только Надежда осознала это, сразу же покрылась липким потом.
(Это существо из снов — оно каким-то образом проникло сюда, в сонную явь ночи, чтобы закончить начатое)
— Не дури! — строго скомандовала она сама себе, и как ни странно это помогло.
Так, теперь сделать десять глубоких вдохов и столько же не менее глубоких выдохов. Нет ничего, и не может быть в шкафу, в котором только белье, и кое-что еще, в коробочке из-под обуви — милые женские штучки, вроде шпилек, булавок и пуговиц. Не веришь? Что же — вставай и убедись сама!
— Вот еще! — тут же возразила она сама себе. — Не хватало идти на поводу у собственных страхов.
И действительно — стоит придумывать разную чушь, чтобы потом стоя в предрассветной тиши, слушать, как колотится сердце, не решаясь взглянуть в лицо своим страхам. Там, в шкафу, лишь старая одежда, и ничего больше!
(Вот только почему ты стоишь, дрожа как листик, не решаясь сделать шаг, подойти ближе, чтобы прикоснуться к тайне?)
В шкафу снова скрипнуло.
Так громко, словно тот, кто находился там, внутри, уже не стеснялся ее присутствия, и никоим образом не собирался делать тайны из своего пребывания в темной утробе огромного дубового гроба, оклеенного светлым ореховым шпоном, который некоторые простаки по недомыслию склонны считать обычным шкафом для белья.
Надежда отпрянула. Это было похоже на оживший кошмар. Вот она стоит, прижав руки к груди, даже не пытаясь унять дрожь.
(Маленькая испуганная проказница, что натворила бед, и теперь не знает, как выпутаться из всего этого, замирая от предчувствия скорой расплаты!)
Что может издавать такие звуки, находясь в шкафу?
— Это мышь — радостно прошептала Надя, впрочем, с трудом представляя, какой должна быть хвостатая бестия, чтобы производить такой шум — не иначе размером с кота!
Ее разум искал любое подходящее объяснение. Чтобы все стало по местам, и отступила тревога.
Еще варианты? — Да сколько угодно!