Бог калибра 58
Шрифт:
— Не знаю, — зевнула Алиса. — В последнее время я их почему-то собираю… Тебе не нравятся игрушки?
Я пожал плечами. Я игрушками не играл, точно помню. Настоящими. У меня была гремелка, сделанная из просверленных гильз, и я ею гремел. У меня была свистелка, выточенная из стреляной гильзы, и я в нее свистел. Вот и все игрушки.
В голову мне вдруг пришла мысль интересная. Что вот это, наверное, правильно все. Надо сохранять и собирать. Сохранять — чтобы потом, когда все это закончится, люди посмотрели и поучились, как правильно
— Я люблю игрушки, — Алиса прижалась к резиновой ящерице. — А ты чего любишь?
Я растерялся. Чего я люблю… Карабин, наверное. Но это не то, конечно. Надо что-то большее любить.
— А, забыла, — зевнула Алиса. — Ты же рыбец. Ты рыбу любишь. И кот твой рыбу любит, вы все там рыбу любите. Сидите, рыбу жуете и жуете, а потом зубы у вас у всех выпадают. А еще невесту ему подавай…
Я терпеливо промолчал.
— Я тебя научу, что надо любить, — Алиса вытряхнулась из раскачивалки, подошла к стене. — Смотри.
На стене висело что-то большое, два на два метра, занавешенное зеленой тряпкой. Алиса дернула за веревку, тряпка отъехала.
— Это что нарисовано? — спросил я.
У нас был один парень, Трофим…
Но это, конечно, выглядело в сто раз лучше.
Город. Нарисовано как бы сверху, с высоты. Дома. Высокие, блестящие, наполненные воздухом и высотой. Маленькие дома, старинные вроде как, с красными крышами и колоннами. Башни легкие и прекрасные, висячие сады. Мосты над реками, зелень, разливающаяся по берегам, облака — таких красивых я и не видел никогда. Толстые, надутые белизной. Простор, воздух, по улицам люди нарядные бродят, разноцветные, без оружия, без комбезов. Звери какие-то, в рост человека, с косами длинными. Лошади, кажется. Свободно, легко, хорошо.
Жить хочется.
Не то что у нас. Нет, хотя у нас тоже жить хочется, но лучше бы жить там, а не здесь.
— Ну как? — спросила Алиса.
Я кивнул.
— Ничего ты не понимаешь, Калич. Это конец. Жизнь была такой, а стала такой. Я вообще собирала… Собираю. Ну, как все раньше выглядело. Сейчас ведь не мир, даже не отражение… Пепел. Человек опустился на колени, он ждет последнего удара…
— Не будет такого, — сказал я.
— С чего это?
— С того. Четыре ангела вострубили, и после этого должно случиться…
— Жрать охота, — довольно нагло перебила Алиса. — Сиди тут, ангел чумазый…
Алиса сходила на кухню и притащила еду. Какие-то палочки, упакованные в красные целлофановые обертки. Воду в бутылках.
Палочки были очень сухие, Алиса показала, как их есть — ломать плоскогубцами, затем замачивать в чашках с водой. Я наломал почти полную чашку, палочки скоро разбухли, и их стало можно жевать.
Они оказались вкусными. Сладкими, чуть
— Раньше все так ели, — сказала Алиса. — Все. Это называлось ириска. А еще были бананы, их прямо из Африки присылали. Знаешь, раньше много чего…
— На мед похоже, — сказал я. — Его жарить можно, а потом сушить, получается похоже. Вкусно. Ты здесь живешь?
— Нет. Я же тебе говорила, я в убежище живу, под землей, туда мы идем. Это так, перевалочный пункт. У нас несколько таких, но это лично мой, я сама его завела, никто не знает. Нам отдохнуть надо. Выспаться нормально. Завтра с утра дальше пойдем. Сейчас принесу спальники.
Алиса вышла. Я открыл шкаф. Там тоже оказались игрушки. Мягкие. Уложены плотно, не уложены — забиты, впихивали их сюда, запинывали, наверное, если открыть дверь, то они тут по колено все заполнят. Странное качество — Алиса игрушки любит. Кто в наши дни любит игрушки? Да кто их хотя бы знает? А она вот любит…
Осторожно закрыл шкаф.
Явилась Алиса с двумя полосатыми тюфяками. Внутри сухие листья, ароматные и достаточно мягкие, я думал, Алиса на кровати уляжется, но на кровать Алиса не легла, стала устраиваться возле стены на матрасе.
Я расположился возле другой стены.
Не очень удобно мне было здесь. Спрятаться бы. Я залез в свой спальник, накрылся этим тюфяком. Спать не хотелось. Вернее, хотелось, но не спалось.
И Алиса не спала, дышала слишком тихо. Я решил спросить:
— Те, кого мы сегодня… Бомбисты…
— Бомберы, — негромко поправила Алиса.
— Бомберы. Ты говорила, что они всех убивают…
— Ты же сам видел. Бомберы. Это банда.
— Секта, — теперь уже я поправил. — Сатанисты. Бандиты — они просто грабят, а сектанты еще Поганому поклоняются. У них же головы припасены…
Алиса махнула рукой. На меня и вообще.
— Может, и секта, кто их знает. Их всегда сто три. Вот мы сегодня шестерых убили, теперь они шестерых захватят и произведут их в бомберы. Их всегда сто три, почему, никто не знает. Они считают, что спасутся только они, Истинно Верующие.
Точно секта, подумал я. Людей к стенам прибивают гвоздями.
— Они спасутся и наследуют мир, — рассказывала Алиса. — А остальные сгинут. И чтобы этот момент приблизить, они ищут бомбу.
— Какую бомбу?
— Сверхбомбу. Ходит слух, что здесь где-то есть база. Секретная, никто даже чуть-чуть не представляет, где эта база. А на ней бомба. Но не простая, а такая, что может все вообще уничтожить.
— Что все?
— Все, — показала руками Алиса. — Город, МКАД, то, что за МКАДом. До вашего Рыбинска долетит. Хотя, может, и не долетит.
Так вот, после взрыва этой бомбы останутся только бомберы. Поэтому они ее и ищут. Бродят туда-сюда, ищут.
— Они что, огнеупорные? Почему это они сами не взорвутся?