«Бог, король и дамы!»
Шрифт:
Через два часа, когда Генрих вновь стал напоминать отпрыска знатного рода, Жорж-Мишель согласился выслушать кузена, однако сумбурный рассказ Гиза не слишком помогал разобраться в ситуации. Генрих то проклинал гугенотов и короля Карла, то говорил о каких то пистолетах, то клялся, что отомстит. Единственное, что понял граф из сетований двоюродного брата, так это то, что поездку в Барруа придется отложить. Остальное требовало прояснения и Жорж-Мишель не выдержал:
— Какие пистолеты? Какой промах? Кто и что требует?
— Гугеноты! Моей головы! — выкрикнул Гиз, ухватившись за последний вопрос. — Правда, они пока
— Ты кого-то убил? — догадался шевалье.
— Я должен был отомстить Колиньи! — вспыхнул Генрих. — Только ничего не вышло. Этот идиот Морвель промахнулся из моих лучших пистолетов и лишь отстрелил мерзавцу палец… А гугеноты совсем обнаглели… требуют провести расследование…
Жорж-Мишель меланхолично внимал родственнику и думал, что Анри никогда не научится обделывать подобные делишки. Шевалье вспомнил, как некогда избавился от принца Конде, и решил, что для первого раза неплохо справился с поручением. Несмотря на некоторые ошибки и шероховатости в исполнении никто и поныне не мог вообразить, что смерть неугомонного коротышки была его рук делом. А кузен вечно сначала делает, а потом удивляется последствиям своих поступков.
— Из пистолетов, значит, стрелял? Как по голубям? — усмехнулся Жорж-Мишель. — Ты бы еще ракетку взял и запустил в Колиньи мяч — то-то было бы смеху! А еще можно хлебными шариками кидаться. Устраивать покушение сейчас, когда в Париже полно гугенотов и когда каждая парижская собака, крыса и даже муха знают, что в этом покушении заинтересован ты, может только болван. Но уж если ты решился на безумство, что тебе помешало дать Морвелю не пистолеты, а аркебуз? И поставить на пути Колиньи не одного стрелка, а пятерых, и заодно пристрелить еще пять-шесть гугенотских вождей, вхожих к королю? От этого было бы больше проку, во всяком случае, ты бы обезглавил гугенотскую партию. А сейчас ты начал войну, надеюсь, это ты понимаешь? И у тебя нет ни малейшего шанса победить. Да, Колиньи частенько проигрывает сражения, но он не проигрывает войн. Уж поверь, я это знаю. Пока ты расточал обаяние перед Марго и прочими дамами, я вдоволь навоевался, и у меня нет желания вновь участвовать в гражданской войне.
— Ты так говоришь, потому что Колиньи нужен тебе для Нидерландов, — обиделся Гиз.
— Да плевать мне на Колиньи, — отрезал граф. — Мне он не нужен, но ты все равно зря влез в это дело. Теперь у тебя одна дорога — удрать в Лотарингию и сидеть там тихо-тихо. И молить Всевышнего, чтобы о тебе забыли.
— Я еще отомщу! — вспыхнул Генрих.
Жорж-Мишель пожал плечами.
— Да что ты можешь? Угодить под суд? Нечего сказать, хорошо придумано. Нет, Анри, отправляйся домой и жди лучших времен. Где-нибудь через год все забудется, и ты сможешь вернуться в Париж.
Герцог сник. Жорж-Мишель успокоился. После некоторых раздумий молодой человек решил, что неудача Генриха пришлась кстати. Вынужденный безвылазно сидеть в Нанси или Жуанвиле, кузен вряд ли сможет ставить ему палки в колеса, да и с Колиньи будет сбита спесь. Шевалье Жорж-Мишель уже вернулся к мыслям о Нидерландах, когда ему в спину ударил неожиданный вопрос:
— А как же матушка и Катрин? Они остались в Париже…
Жорж-Мишель резко обернулся.
— То есть как? — переспросил шевалье. — Ты бросил мать и сестру?!
— Но как…
Граф де Лош сжал пальцами виски. На мгновение задумался.
— Хорошо, я дам тебе двадцать человек под командованием д'Англере. Как можно скорей забирай мать и сестру и отправляйся в Лотарингию. Отправляйся прямо сейчас, люди ждут.
«И постарайся не ввязываться ни в какие авантюры», — мысленно добавил Жорж-Мишель.
Гиз послушно кивнул, а д'Англере с таким рвением бросился отдавать распоряжения, что на душе графа де Лош полегчало.
«Господи, — прошептал он, — пусть Генриху повезет!»
Шевалье Жорж-Мишель еще не знал, что больше слез проливается о молитвах услышанных.
Глава 54
О том, как шевалье Александра встретили в Париже и Лувре
«Неужели все же Фландрия?» — шевалье де Бретей пробежал глазами предписание. Ему вместе со взводом солдат надлежало прибыть в Париж до 24 августа. Суматоха, связанная со свадьбой Генриха Наваррского и мадам Маргариты совершенно не коснулась армии маршала де Бриссака. Слухи о войне будоражили сердца молодых офицеров, мечтавших покрыть себя немеркнущей славой на поле брани.
Шевалье Александр предпочитал не вступать в эти разговоры, ибо, во-первых, был осторожен, а во-вторых, за долгие месяцы службы успел понять, что для того чтобы дожить до чина хотя бы полковника простому шевалье без средств и связей надо весьма и весьма постараться. И хотя воинская наука давалась молодому человеку на удивление легко, он довольно часто сожалел о том, что не сделался сразу капитаном. Шевалье возлагал большие надежды на королевский брак и даже приложил в свое время некоторые усилия для его осуществления. Но, видимо, зря. Война гражданская грозила плавно перейти в затяжную баталию с его католическим величеством.
Лейтенант де Бретей не слишком удивился тому, что караульный офицер у ворот поинтересовался его вероисповеданием. В конце концов мир был еще слишком хрупок и непрочен, чтобы размещать недавних врагов бок о бок. Более удивило предписание следовать в гостиницу «Кошка с клубком» на улице Фосе-Сен-Жермен-л'Оксеруа, что рядом с Лувром. Шевалье подумал о числе свадебных гостей. По его предположениям, не только гостиницы, но и места под мостами должны были быть заняты. Но приказы не обсуждают. Шевалье уверено повел свой небольшой отряд по парижским улицам, мимоходом отмечая необычное мельтешение. Горожане… оборванцы… военные… шевалье… Многие с оружием. Слишком многие. А впрочем… Свадьба есть свадьба. Кто их знает, эти торжества…
— Слава Богу! — искренне воскликнул капитан, прочитав бумаги. В гостинице на первый взгляд царили Содом и Гоморра. На второй…
— Наконец-то! — продолжил капитан. — Настоящие военные. А то… — он понизил голос, — эти вояки… Однако в тыловом обеспечении им не откажешь, — несколько невпопад добавил капитан, а лейтенант с удивлением обнаружил своих людей с едой и вином. — За счет городских старшин, — успокаивающе кивнул старший офицер. — Но, шевалье, ближе к делу. Сейчас я представлю вас одному… очень знатному человеку. Возможно, он не захочет открыть своего имени. Но вам надлежит выполнять все его приказы. Знаете, это большая удача.