Бог никогда не моргает. 50 уроков, которые изменят твою жизнь
Шрифт:
Я раздам все дары, которые преподнесла мне жизнь.
А потом был рак.
Излишне и говорить, что его не было в моих лучезарных планах. Рак груди погрузил меня в глубокое, затяжное мучение, которое превосходило чуть ли не все, с чем я сталкивалась в прошлом. Каждый день передо мной вставал выбор: пережевывать ужасы лечения от рака или искать радости уже в том, что я жива.
Это было непросто.
Я как будто жила в книге «Где Уолли?». Вместо того чтобы искать странного парня в полосатой шапочке, я пыталась найти что-нибудь хорошее в этом дне, когда у еды металлический привкус, меня все время
Лечение было не таким ужасным, как мое отношение к нему. Я страдала, потому что не жила настоящим. Думала о прошлом, подсчитывая, сколько дней длится моя болезнь. Боялась будущего, новой химиотерапии, побочных эффектов после нее, всех завтраков, обедов и ужинов, которые не примет мой желудок, усталости от облучения после курса химии.
У меня был только один выход: прекратить думать о том, что было вчера (и хорошего, и плохого), и о том, что, возможно, будет завтра (и хорошего, и плохого). Единственным днем, который стоило прожить, был день сегодняшний. Эти сутки можно было вытерпеть, если не тащить в них прошлое и будущее. Один день рака можно вынести, если это все, через что мне предстоит пройти.
Я постоянно приучала себя не смотреть в календарь. Для того чтобы не снимать шор и не заглядывать в другие дни, а видеть только сегодня, потребовалась недюжинная бдительность. Каждый день я начинала с чистого листа. С вычеркивания. Забудь об ушедшем дне и даже не думай о завтрашнем. Я просто пыталась жить настоящим.
Я последовала совету пожилой женщины, с которой познакомилась в обители. Каждое утро, какая бы ни была погода (дождь, зной, снег, гололед), она открывала окно спальни, делала глубокий вдох и приветствовала день такими словами: «Этот день создал ІЬсподь. Я буду им наслаждаться, и я буду счастлива».
Вот этим.
Вот этим днем. Не вчерашним.
Не завтрашним.
Этим.
Я не открывала окно, но каждое утро начинала с таких слов — и сейчас начинаю. Иногда я добавляю: «Благодарю Тебя, Боже, еще за один день жизни. Даруй мне благодать, чтобы прожить этот день глубоко, со всей полнотой и радостью».
Когда я вычеркнула все, кроме настоящего момента, в мою жизнь просочилась радость. Не часы и часы блаженства, а нежные, милые моменты. Я больше не пропускала их, ведь мой разум не мчался в будущее и не погрязал в прошлом.
Даже теперь, когда лечение осталось далеко позади, у меня бывают дни, когда страх стискивает горло и почти крадет мой день, шепча: «А что, если будет рецидив? А что. если ты больше не сможешь писать? А что, если ты потеряешь все, что любишь?»
Иногда мне кажется, что сутки — это слишком много, и тогда я проживаю день, час за часом, миг за мигом. Я разбиваю задачу, проблему, страх на маленькие кусочки. Я могу прожевать кусочек страха, депрессии, злости, боли, печали, одиночества, болезни. Иногда я приставляю ладони к лицу как лошадиные шоры. Так я напоминаю себе о том, чтобы жить настоящим. Шоры помогают лошадям сосредоточиться на том, что впереди. Таким образом, они не видят, что происходит справа и слева, не могут испугаться или отвлечься. Они не видят, что сейчас произойдет, поэтому переставляют копыта и двигаются дальше. Я надеваю шоры и говорю себе: «Не смотри в прошлое, не
Андре Дюбю в «Истории одного отца» писал: «День прожить нетрудно, если можешь прожить мгновение. Отчаяние появляется из-за нашего воображения, которое лжет, будто будущее существует, и настойчиво «предсказывает» миллионы мгновений, тысячи дней. Оно опустошает тебя, и ты больше не можешь жить в настоящем мгновении».
Я больше не растрачиваюсь сегодня на страх перед будущим и бултыхание в чувстве вины и в обидах прошлого. Ни в будущем, ни в прошлом Бог не пребывает. Великий Аз есмь Сый в настоящем моменте. Если я ощущаю Его присутствие сегодня, я могу перенести что угодно.
Вот и все, что требуется от любого из нас.
Жить сегодня.
УРОК 18
Писатель — это тот, кто пишет. Если хочешь быть писателем — пиши
Очередь змеилась вдоль целого квартала. Мы дрожали на холодном ветру.
Писатели и те, кто хотел связать свою жизнь с литературой, выстроились у часовни Западного резервного университета Кейза. Это было похоже на слет клонов. Большинство желающих поучаствовать в «Беседе с Анной Ламотт» составляли женщины средних лет с одной на всех жаждой в глазах.
Все мы пришли на встречу с женщиной, чьи произведения были нашей настольной книгой, лежали на наших прикроватных тумбочках. Ламотт явилась с перевитыми и скрученными дредами, в очках, выцветших синих джинсах и белой рубашке с длинными рукавами, которая по элегантности могла бы поспорить с семейниками до колен, но на ней смотрелась вполне гармонично. Секрет общения Ламотт прост: притормози, вдохни, пройдись. В ее святости полно дыр. Однажды Анна написала: «Когда Бог собирается сделать что-нибудь чудесное, Он или Она начинает с трудности; когда Бог собирается сделать что-нибудь восхитительное, Он или Она начинает с невозможности».
Я открыла для себя эту писательницу, прочитав книгу «Птичка за птичкой: несколько инструкций по писательству и жизни». Ее прочитало большинство литераторов, она уже стала классикой. Название появилось так: когда брату Анны было десять лет, он пытался написать доклад про птиц, что давалось ему нелегко. На все про все отводилось три месяца, но мальчик взялся за работу в последнюю минуту. Школьник в слезах сидел за столом, обложившись книгами о птицах, которые он даже не открывал. Папа успокоил его такими словами: «Птичка за птичкой, сынок. Давай, птичка за птичкой».
Писать просто! Все проекты и планы, которые кажутся нам ошеломительными по масштабам, легко выполнить, если осуществлять их шаг за шагом, птичка за птичкой.
Закончи один рассказ. Одно стихотворение. Приучи себя все доводить до конца. И если не знаешь, с чего начать, начни со своего детства.
Анна сказала нам: пишите то, что хочет быть написанным. Спросите себя, насколько живыми вы готовы быть. Угомоните голоса в голове, будь то голоса родителей, учителей или окружающей вас культуры. А потом сядьте и напишите первый дерьмовый черновик.