Бог Разрушения
Шрифт:
Я знал, что Майя претендует на пост президента моего антифанатского клуба.
— Однако, — говорит Рай. — Я вижу, как сильно изменилась Мия с тех пор, как мы виделись в последний раз, и, судя по тому, что она мне сказала, это все благодаря тебе, она теперь больше улыбается и, кажется, более спокойно выражает свои мысли. Так что спасибо тебе за то, что вернул мне дочь, Лэндон.
— Как бы мне ни хотелось приписать себе эту заслугу, я не могу. Мия сама работает над собой и борется за то, чтобы обрести свой голос. И я буду рядом
И я говорю это серьезно.
Мне все равно, кого мне придется уничтожить, чтобы Мия вернула себе то, что она потеряла против своей воли.
Если это означает, что ее семья будет ненавидеть меня, пусть так и будет.
Никто из них не имеет значения.
Единственная, кто имеет значение – девушка, которая продолжает украдкой поглядывать на меня, когда ее отец не видит.
— Все в порядке? — спрашивает она издалека.
Я киваю, но останавливаюсь, чтобы случайно не сказать то, о чем думаю.
Все будет хорошо всегда, когда она в поле моего зрения. Даже мои демоны не могут помешать этому ощущению покоя.
Она сумела приручить их, просто существуя.
И я постараюсь поставить ее демонов на колени, прежде чем они причинят ей вред, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Глава 38
Мия
Если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал мне, что Лэндон будет заботливым парнем, я бы позвонила в психиатрическую клинику.
Но вот мы уже два дня как приехали в Нью-Йорк, а он уже познакомился – и совершенно очаровал – с тетей Рейной, дедушкой Михаилом и даже с моими дядями и тетями со стороны отца.
Его покрытое синяками лицо не помешало ему вызвать в себе очаровательного Бога. Он открыто говорил им, что это Николай немного перестраховался. Он даже имел наглость сказать тете Рейне:
— Киллиан мне никогда не нравился, но теперь, когда я вижу, что вы его мать, я могу попытаться стерпеть его ради вас. И ради моей сестры, конечно же.
Его приглашали на ужин к дедушке, у которого паранойя по поводу незнакомых людей и безопасности сильнее, чем у президента США, и даже играли с ним в шахматы.
Мама относилась к нему немного настороженно, хотя и не говорила об этом вслух, но в итоге потеплела к нему.
Даже Майя держала свое нелогичное отвращение при себе и, как и обещала, старалась быть вежливой.
Единственная неизменная переменная – мой отец. Чем больше Лэндон нравился другим, тем сильнее он на него огрызался и бросал уколы в его сторону.
В моем присутствии он делает это реже, тем более что мы с мамой толкаем его локтями или пытаемся остановить.
И хотя испорченные отношения
Последние два дня мы катаемся на американских горках. Вместе. Лэндон представился моей семье как мой «парень», положив руку мне на спину. Если он не мог этого сделать, то переплетал наши пальцы. В конце ужина, который мы провели с дедушкой, Лэн сказал: «Мы обязательно еще встретимся, мистер Козлов».
Я никогда не ожидала, что Лэндон будет идеальным парнем, но он доказал, что он гораздо больше, чем просто парень. Может быть, это связано с его превосходным умением читать людей. Или с тем, что он точно знает, что люди хотят услышать.
Одной части меня это нравится. Другая часть, мягко говоря, в замешательстве.
— Как ты думаешь, почему он это делает, Айрис? — спрашиваю я свой любимый цветок на балконе. Целая клумба раскинулась по всей террасе, переливаясь разными цветами. Это единственное место, куда монстр не смог бы проскользнуть.
Собственно, любовь к растениям и цветам у меня появилась потому, что это было единственное убежище, где я могла укрыться от острых когтей монстра.
Тетя Рейна прекрасно справлялась с тем, чтобы поддерживать их красоту и жизнь. Но я вижу, что они скучали по мне, потому что после моего возвращения они стали намного ярче.
А может быть, я вижу их сквозь радужные линзы, которые ношу в последнее время.
По вискам стекают струйки пота, и я вытираю их тыльной стороной руки.
Солнце опускается за озеро, отбрасывая оранжевые блики на прозрачную воду. Вот так и закончилось наше пребывание здесь.
Завтра нам придется вернуться на остров.
Но почему мне кажется, что все то счастье, которое я испытала, исчезнет так же легко, как солнце?
Я приседаю перед цветами и глажу розовые лепестки Айрис.
— Ты тоже не знаешь, да?
— Только не говори мне, что ты опять разговариваешь с цветами.
Мой позвоночник покалывает от очень знакомого голоса, а по шее пробегает внезапная дрожь. Я наклоняю голову в сторону и вижу, что Лэндон стоит посреди террасы, его обычно безупречная рубашка слегка расстегнута, а волосы взъерошены и зачесаны пальцами.
Я медленно встаю и заглядываю ему за спину.
— Что ты здесь делаешь?
— Я перепрыгнул через балкон твоей сестры, — он показывает большим пальцем позади себя. — Мне всегда хотелось попробовать, каково это – карабкаться по стенам и окнам ради любимой а-ля как в Шекспире. Не так уж плохо. Четыре из пяти, рекомендую.
— Почему только четыре?
— Добавлю ли я пятую звезду или нет, зависит от результата, — его потемневшие глаза окинули мои атласные шорты и тонкий лифчик. — Пока все выглядит многообещающе.