Бог Разрушения
Шрифт:
Я с невинной ухмылкой сбиваю его ладью.
— Ты ошибался. Но никогда не поздно начать быть порядочным человеком.
— Мысль о порядочности надоела мне до слез, поэтому я склонен проигнорировать это предложение.
— Почему?
— Я не придерживаюсь праведных взглядов, к которым стремится большинство людей.
— Мне ли не знать. Ты больше заинтересован в хаосе и беспорядке.
Улыбка растягивает его губы, и я на мгновение отвлекаюсь от доски. Все, что мне остается – это смотреть, как в его обычно
И я имею в виду не то, что у него острая челюсть, а то, что он действительно так же холоден и безэмоционален, как и его статуи.
— Туше.
Я прочищаю горло, а затем показываю:
— Как насчет того, чтобы для разнообразия заняться чем-нибудь другим? Ты можешь начать с маленьких шагов.
— Например?
— Может быть, перестанешь похищать людей и увозить их против их воли?
— Но как еще я смогу заполучить все твое внимание, которое не будет запятнано нянченьем с Майей или преследованием Язычников, как будто ты потерянный щенок? — он толкает свою вторую ладью, снова ставя ее в явно уязвимое положение. — Не говоря уже о ненужном времени, которое ты проводишь с моим братом. Спойлер: девушки предпочитают меня ему.
— Ну, они совершили ошибку всей своей жизни. Брэн гораздо симпатичнее тебя. На самом деле, вы на разных планетах и даже не сравнимы, — я сузила глаза на ладье.
Во что он играет? Должен быть какой-то тайный ход, который он пытается провернуть, но какой? Он уже потерял одну ладью, а жертвовать второй сразу после первой – просто безрассудство.
— И все же ты кончила на мои пальцы, и это моя сперма украсила твое милое личико.
Я рывком поднимаюсь, мое внимание переключается на него. Его черты заслоняют тусклый свет свечей и чистый садизм. Нагловатая ухмылка снова сползает с его лица. Внезапно он кажется крупнее и мрачнее, чем я помню, как будто за несколько секунд он прибавил в росте несколько сантиметров.
— Перестань говорить со мной в таком тоне, — показываю я.
— В каком?
— Как будто я твоя игрушка.
— Я предпочитаю «будущая кукла для траха».
— Скорее, твой Мрачный Жнец, потому что я перережу тебе горло, пока ты спишь.
Он смеется.
— Ты такая грозная, что я хочу тебя съесть.
— У тебя будет несварение желудка, придурок.
— Оно того стоит, муза.
— Не уверена, что ты будешь думать так же, когда будешь захлебываться в луже крови.
— Кровь. Пальчики оближешь. Ты сегодня продолжаешь ставить галочки в списке моих извращений, — он притворяется шокированным. — Ты все-таки навела обо мне справки?
— Нет, даже если бы ты был последним доступным мужчиной.
— Последний доступный мужчина для других? Нет. Для тебя? Весьма вероятно.
Я качаю головой, даже когда делаю свой ход, решив не сбивать ладью, чтобы не попасться в его возможную ловушку.
Мое
Сильные эмоции чуть не лопаются по швам с каждой секундой, и это пугает меня до чертиков.
У меня не было такой интуитивной реакции с того ужасного дня. Только теперь это принципиально другое и сбивающее с толку волнение. На самом деле, чувство похоже на то, когда я ахнула, отшатнулась и довела себя его пальцами до оргазма.
Или когда он входил и выходил из моего рта и использовал меня, чтобы достичь своего пика.
Я нуждаюсь в этом захватывающем безумии, но все еще корю себя за то, что хочу этого от психопата Лэндона.
— Не льсти себе, — показываю я. — И еще, зачем все эти свечи? Они для твоих друзей-демонов, которые сидят у тебя на плечах и нашептывают гадости?
— Они для моей сквернословящей демонической леди.
Я хмурю брови.
— Я не люблю свечи.
— Но тебе не нравится темнота – часть информации, которую я обнаружил прошлой ночью, когда ты на мгновение растерялась. Полагаю, это связано с причиной, по которой ты отказываешься позволить миру услышать твой голос.
Мои губы приоткрываются, и я смотрю на него так, как будто он инопланетянин, пришедший с единственной целью уничтожить человечество.
— По твоему лицу видно, что ты удивлена, откуда я знаю об этом. Для меня читать людей естественно; они довольно предсказуемы и ужасно скучны, — он делает паузу, поджимая губы, как будто не хочет признавать того, что последует дальше. — Ты не такая. Предсказуемая и скучная, я имею в виду. Потому что, хотя я и уничтожил твой страх, я все еще не могу понять его причину. Я впечатлен. Другие на твоем месте не продержались бы и нескольких часов, но ты по-прежнему держишься стойко. Я одобряю твою решимость.
— Должна ли я чувствовать себя польщенной?
— Желательно, — он опирается локтями на колени и складывает пальцы домиком у подбородка. — Но сначала давай разберемся с этой тайной.
Я съедаю его коня.
— Если под тайной ты подразумеваешь ситуацию с оторванными яйцами, от которой ты будешь страдать к концу сегодняшнего вечера, то конечно. Давай попробуем.
— Прекрати хотя бы на секунду думать о насилии, — он выдвигает своего ферзя, чтобы защитить свою ладью. — Меня больше интересует инцидент, из-за которого у тебя пропал голос. Расскажи мне побольше.
— Нет.
— Пожалуйста?
— Нет.
— Как насчет милая, пожалуйста?
— Все еще нет.
— Жаль. Я думал, ты сломаешься из-за моего тщательно созданного очаровательного образа, но тебе не нравятся милые и обаятельные, не так ли, маленькая муза? У меня такое чувство, что ты предпочитаешь, чтобы за тобой гнались и загоняли в угол, пока ты борешься за свою жизнь.
Я сбиваю его королеву с широкой ухмылкой, затем бросаю ее в него. Он ловит ее, лукаво изгибая свои великолепные губы.