Бог сумерек
Шрифт:
— А ведь и впрямь, — промолвил он, убедившись в том, что приходится верить в чудо. — Тот самый и есть.
— Тот самый, тот самый, — ворчливо подтвердил Палыч, а Игорь ничего не понял. — Другие Александры Павловичи Кореньковы мне неизвестны.
— Так, так, — покивал старик. — Рекс, тихо! — прикрикнул он на пса. — Э-э, Пашки… то есть, Павла Карповича Коренькова сын?
Теперь и Палыч обомлел.
— Да, — брякнул он удивленно, — а вы его знали?
— Знал, — ответил Федор Матвеевич, помолчав. — Значит, пришел… Ну, раз пришел, прошу в
Он отступил на два шага и приглашающе повел рукой.
— Палыч… ты что-нибудь понимаешь? — шепнул на ухо Коренькову Игорь.
— Пока нет, — тихо откликнулся тот. — Кроме того, что путь-дорога наша нас ведет как надо.
— Вот это точно, — сказал Игорь убежденно.
— Да. А коли так… — Палыч возвысил голос: — Благодарим за приглашение! Мы идем… с удовольствием. Вот только пес ваш…
— Не бойтесь, он вам ничего не сделает. Рекс, свои!.. Ну, вот и все. Пошли?
Пошли. Пес мирно бежал рядом, вывалив язык. Палыч в душе ликовал от такого успеха.
— А вы моего отца знали? — забежал он перед Федором Матвеевичем.
— Да! Давненько, правда. Мы земляки, из Ново-Михайловки. Слыхали?
— А-а, да-да, конечно! Так вы с ним оттуда?! Ясно… Я-то сам, правда, так там и не бывал. Но слышал от отца, конечно…
— А моя фамилия — Логинов. Слыхали? Федор Матвеевич.
— Н-нет. — Палыч извинительно улыбнулся. — Не доводилось.
— И никогда не доводилось? Ни от кого?
— Кореньков улыбнулся еще извинительней и развел руками.
— Никогда.
— Ясно, — сказал сторож. И повторил: — Ясно… Как отец, жив-здоров?
— Ну что вы, Федор Матвеевич! Он давным-давно помер. Уж больше двух десятков лет тому назад.
Седые брови Федора Матвеевича приподнялись и вновь опустились.
— Да ведь он и по нынешним-то годам не такой старик?.. На год, поди, старше меня… На два, самое большее. А мне шестьдесят три.
— Он рано умер. — Тучка набежала на лицо Коренькова. Он дернул носом, шмыгнул, прогоняя неприятные воспоминания. — Совсем рано… Сердце. Схватило — и все. Амба!
Рекс вдруг залаял и пустился бежать вперед.
— Что это он? — насторожился Игорь.
— А, ничего. Дом — вот он, рядом, он домой и припустился.
— Вы живете здесь? — Палыч прищурился.
— Можно сказать, живу. Ну, это после расскажу. Вы… уж какой леший вас с утра по пустым дачам носит, я не знаю, но покушать вы хотите?
— Не откажемся, — поторопился сказать Палыч, подтолкнув незаметно Игоря локтем, хотя тот и не собирался отказываться. — Федор Матвеевич, у нас к вам дело будет. Хорошо бы обсудить.
— Ну вот и обсудим, — не удивился Логинов. — Завтрак, конечно, не ахти, но уж чем богаты, тем и рады… Проходите!
Парни за время лесного вояжа здорово проголодались. Поэтому на гречневую кашу с тушенкой, черный хлеб, редиску с грядки и сметану они набросились как волки, не стесняясь, — да и Федор Матвеевич незаметно для них постарался сделать так, чтобы они чувствовали себя раскованно.
Он, разумеется, понял, что обоих загнали
— Я вижу, у вас что-то случилось…
— Случилось, Федор Матвеевич, случилось, — подтвердил Палыч задушевно. — И еще как случилось! Так, что ни в сказке сказать, ни пером описать…
— Ага… Ну, у меня тоже есть что вам рассказать, — порадовал Федор Матвеевич.
— Нам? — переспросил Игорь.
— Теперь уж, видно, вам, — ответил на это Логинов. — Вы же, я вижу, вдвоем эту вашу сказку пишете?.. Ну вот. Хотя передать ведено тебе, Саша.
— Передать?
— Передать, передать. Тебе точно отец ничего никогда… а, ну да, извини. А деда своего, Карпа Сидоровича, ты совсем не знал?
— Никоим образом! Но то, что с нами случилось… и продолжает случаться, — это, конечно, связано… ну, то есть, имеет отношение… а, черт! Ну, сейчас я обо всем по порядку.
И рассказал. Игорь ему подсказывал, и так вдвоем они довольно связно изложили свои приключения. Федор Матвеевич слушал внимательно, особенно в части, касавшейся того, как внезапно вспыхнула идея искать дачный участок или сторожа. Он переспрашивал, усмехался, покачивал головой, дивясь… А затем рассказал ребятам свою историю.
Те не удивились. Переглянулись только.
— И… эти штуки так до сих пор у вас и хранятся? — спросил Кореньков как-то недоверчиво.
— А как же, — с олимпийским спокойствием ответствовал Федор Матвеевич.
Палыч уставился в глаза ему. Смотрел с интересом. Федор Матвеевич улыбнулся:
— И находится все это здесь.
Далее Логинов не стал испытывать терпение парней, встал, спустился в подвал и принес ларчик.
— А ключ у меня тут… Вот, сдаю на хранение. — Федор Матвеевич вспомнил отца и улыбнулся грустно.
— Давай посмотрим, Палыч. — Игорю не терпелось. — Федор Матвеевич… Можно, я свою пушку положу? Неудобно с ней за поясом, хожу как пират.
— Ну-ну, конечно… Клади вон туда.
Открыли сундучок, безо всякой торжественности, присущей такому моменту. Вынули амулет и половину книги, стали их рассматривать.
— Солидные вещи, — сдержанно и уважительно высказался Кореньков, укладывая знак на ладонь.
Да, вещь действительно была необыкновенная. Слегка выпуклый, заглаженный по ободу диск диаметром сантиметра четыре. Темно-серого цвета, он был весьма увесист, гладкий и тускло поблескивающий; но было трудно — вернее, невозможно — определить, из чего он сделан, что это за материал. Металл?.. Камень?.. Непонятно. С обеих сто-рон на нем имелись будто бы выдавленные, причем очень аккуратно, ровно и упорядочение, символы, смысла которых никто из троих, конечно, не знал. Но.самое удивительное — эта вещь была на ощупь теплая! Словно живая. Палыч как зачарованный крутил ее в пальцах, перекладывал с ладони на ладонь — теплая, и все тут.