Бог Света (Князь Света) (др. перевод)
Шрифт:
— Как мы избавимся от Сэма?
— Я еще не решил, но открыт советам.
— Не могу ли я посоветовать, чтобы он был воплощен в джек-птицу?
— Можешь. Но тогда кто-нибудь может пожелать, чтобы джек-птица воплотилась в человека. Я чувствую, что у него есть заступники.
— Ну, у нас еще есть время рассмотреть эту проблему. Спешить некуда, раз он теперь под охраной Неба. Я сообщу тебе свои мысли насчет этого дела, как только они у меня будут. Сразу нелегко.
Затем они они они вышли
K Вишну вышел из Сада Радостей Брамы; как только он ушел, сюда вошла Леди Смерть. Она обратилась к восьмирукой статуе с виной, и статуя стала играть.
Услышав музыку, подошел Брама.
— Кали! Любезная Дама! — возвестил он.
— Могуч Брама, — ответила она.
— Да, — согласился Брама, — так могуч, как только можно пожелать. А ты так редко бываешь здесь, что я безмерно рад твоему визиту. Пройдемся по цветущим тропинкам и поговорим. Ты прекрасно одета.
— Спасибо.
Они пошли по цветущим тропинкам.
— Как идут приготовления к свадьбе?
— Хорошо.
— Вы проведете медовый месяц в Небе?
— Нет, мы планируем провести его подальше отсюда.
— Где же, могу я спросить?
— Мы еще не решили.
— Время летит на крыльях джек-птицы, дорогая. Если ты и Лорд Яма пожелаете, можете пожить в моем Саду Радостей.
— Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем куда-нибудь подальше.
— Как хотите. — Он пожал плечами. — Что еще у тебя на уме?
— Что с тем, кого называют Буддой?
— С Сэмом? Твоим бывшим любовником? А что с ним, в сущности? Что ты хотела бы знать о нем?
— Как он… Как с ним поступят?
— Я еще не решил. Шива советовал мне подождать некоторое время, прежде чем что-нибудь сделать. Таким образом мы можем проверить его воздействие на общество Неба. Я решил, что Вишну станет Буддой ради исторических и теологических целей. А что касается самого Сэма, я прислушаюсь к любому разумному совету.
— Ты однажды предлагал ему божественность.
— Да. Однако он не согласился.
— Что, если ты снова это сделаешь?
— Зачем?
— Не будет существовать теперешней проблемы, а он не очень талантлив индивидуально. Его таланты делают его ценным добавлением к пантеону.
— Такая мысль появлялась и у меня. Теперь он должен бы согласиться, поскольку тут — быть или не быть. А я уверен, что он хочет жить.
— Есть средства точно удостовериться в этом.
— А именно?
— Психозонд.
— А если это покажет недостаток обязательств к Небу, и будет…
— Не может ли быть изменен сам его мозг, скажем, Лордом Марой?
— Никогда не думал, что ты грешишь сантиментами, богиня. Но ты, похоже, очень хочешь,
— Возможно.
— Ты знаешь, что если с ним сделать такую вещь, он уже не будет прежним. Он очень изменится. И его талант может пропасть вовсе.
— С течением лет все люди естественно меняются; меняются мнения, верования, убеждения. Одна часть мозга может спать, а другая бодрствовать. Талант, мне кажется, трудно уничтожить, пока остается сама жизнь. А жить лучше, чем умереть.
— Может быть, ты и убедишь меня в этом, богиня, если у тебя есть время.
— Сколько времени?
— Скажем, три дня.
— Пусть будет три дня.
— Тогда давай перейдем в мой Павильон Радостей и поговорим о пустяках.
— Прекрасно.
— Где сейчас Лорд Яма?
— Он работает в своей мастерской.
— И долго он там пробудет?
— По крайней мере, три дня.
— Это хорошо. Да, для Сэма тут может быть некоторая надежда. Хотя это и против моих лучших мыслей, но я, пожалуй, могу оценить положение. Да, смогу.
Восьмирукая статуя богини, уныло играющая на вине, роняла музыку вокруг них, пока они шли по саду.
Хальба жила в дальнем конце Неба, возле края дикости. Дворец, называвшийся Грабеж, был так близок к лесу, что животные, проходя через прозрачную стену наталкивались на него. Из комнаты под названием Похищение, можно было видеть сумрачные тропы джунглей.
В этой комнате, где стены были увешаны сокровищами, украденными в прошлых жизнях, Хальба приняла Сэма.
Хальба была богом/богиней воров.
Никто не знал истинного пола Хальбы, потому что она имела привычку менять его в каждом воплощении.
Сэм смотрел на гибкую, темнокожую женщину в желтом сари и в желтом же покрывале. Сандалии и ногти ее были цвета корицы, а на черных волосах она носила тиару.
— Ты мне симпатичен, — сказала Хальба мягким, мурлыкающим голосом. — Только в те сезоны жизни, когда я воплощаюсь в мужчину, я поднимаю свой Атрибут и занимаюсь грабежом по-настоящему.
— Но ты и теперь можешь принять свой Аспект?
— Конечно.
— И поднять свой Атрибут?
— Вероятно.
— Но ты не хочешь?
— Нет, пока я в виде женщины. Когда я мужчина, я могу поручиться, что украду что угодно и откуда угодно… Видишь, на дальней стене висят мои трофеи? Большой плащ из синих перьев принадлежал Сриту, главе демонов Катапутны. Я украл его из его пещеры, когда его адские собаки спали, опоенные мною же. Ту меняющую форму драгоценность я взяла из Купола Жара, забравшись туда с помощью присасывающихся дисков на запястьях, коленях и пальцах ног, в то время как Матери внизу…