Бог в «Хижине» История зла и искупления, которая изменила мир

Олсон Роджер

Другими словами, смерть Иисуса на кресте показала не только то, как нас любит Иисус, но и любовь Бога к нам. Здесь люди могли увидеть не Божий гнев, но совершенное выражение Божьей любви. Как это произошло? Перед нами встает глубокий и сложный богословский вопрос. У богословов есть много теорий, которые объясняют, что произошло на кресте, — то есть каким образом жертва Христа дает нам спасение. Но «Хижина» просто говорит, что через смерть и воскресение Иисуса Бог полностью примирился с нашим миром.

Возможно, за этим косвенно стоит мысль, что своей жертвой Иисус уплатил наш долг, образовавшийся из?за наших грехов. Однако автор нигде не объясняет, как именно это произошло. Быть может, Богу нужно было показать, насколько серьезно Он относится к греху, так что Он

вошел в наш грешный мир в лице Иисуса и претерпел то наказание, которое мы заслужили. Апостол Павел пишет: «Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор 5:21). А прямо перед этим апостол говорит, что «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их» (стих 19).

Как считает Янг, крест доказывает, что суть отношения Бога к нам — это любовь. Бог желал примириться с нами, но между Его святостью и людьми стоял грех. Бог пострадал и умер, претерпев то наказание, которое мы заслужили. Теперь нам уже не нужно подвергаться этому наказанию. И, как говорит Павел в главе 5 Второго послания к Коринфянам, это совершилось для всего мира.

Часто на машинах можно видеть наклейку со словами: «Боже, благослови весь мир — без исключений». В роман «Хижине» утверждается, что Бог это уже сделал! Христос умер за каждого человека, так что Бог принимает всех, потому что каждый человек уже получил прощение.

Свершилось

Может быть, моя интерпретация «Хижины» содержит натяжку? Не думаю. В одном месте у Папы с Маком происходит нелегкий разговор об убийце Мисси. Естественно, Мак полон ярости и жаждет мести. Он хочет, чтобы и Бог ненавидел злодея и захотел его наказать. Папа деликатно подводит Мака к мысли о прощении, говоря, что Бог желает спасти преступника. И тогда Мак взрывается: «Я не хочу, чтобы ты его спасала. Я хочу, чтобы ты сделала ему больно, наказала его, отправила в ад». Однако Бог терпеливо объясняет Маку, что это не выход. Глядя Маку в глаза, Бог говорит, что благодаря кресту Иисуса больше нет закона, который бы требовал, чтобы Бог помнил грехи людей. Грех уже не влияет на взаимоотношения с Богом. Если я правильно понимаю ход мыслей Янга, для него крест был объективным событием, как бы сделкой, которая позволила отменить закон, отделявший Бога от грешных людей.

Далее происходит нечто потрясающее. Мак начинает говорить об убийце: «Но этот человек…». И Бог отвечает: «Он тоже мой сын. Я хочу его спасти». Значит ли это, что Бог пока еще не простил убийцу? Не думаю, что такова логика Янга. Под спасением он понимает нечто большее, чем прощение, — полноценные взаимоотношения с Богом. Прощение не строит отношения автоматически. Бог уже простил убийцу, как Он уже простил Мака. Мы можем это понять из слов Папы о людях, распинавших Иисуса — совершивших самое ужасное преступление во всей истории человечества. Бог говорит Маку, что Иисус на кресте простил этих людей. Таким образом, с них уже снят долг перед Богом. Папа говорит: «В своих взаимоотношениях с теми людьми я никогда не вспомню, что они сделали, не стану стыдить их, не стану обвинять».

Как думает Янг, любой человек, что бы он ни натворил, уже прощен Богом. Крест приносит объективное Божье прощение, для которого не нужны ни исправление, ни хотя бы покаяние. Когда Иисус на кресте воскликнул «свершилось!» (Ин 19:30), он имел в виду именно это. Примирение между Богом и человеком состоялось, и это было делом Божьей любви. Потому что Бог есть любовь.

А как же гнев Божий? Апостол Павел говорит, что «открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою» (Рим 1:18). Библия не раз говорит о гневе Божьем, и Мак это прекрасно знает. И потому он спрашивает Папу: «Но если ты Бог, разве это не ты выливала целые ушаты гнева, швыряла людей в огненное озеро?» Бог отвечает, что Он может сердиться, как и любой нормальный родитель. Но Папа не любит гнева: Бог не таков, каким Его себе представляет Мак. Он не наказывает людей за грехи. Грех сам

несет в себе наказание, потому что он пожирает человека изнутри. «И моя цель не в том, чтобы наказать за него, моя радость — исцелить от него». Это уже звучит довольно странно, но автор «Хижины» идет еще дальше. Мало того, что Бог, гневаясь, не наказывает нас, Он даже не испытывает по этому поводу разочарования. Между Папой и Маком происходит странный разговор об ожиданиях и ответственности, где Бог говорит, что не налагает на нас обязанностей и даже не чувствует разочарования в нас. Однако это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Кто?то, прочитав эти слова, сделает вывод, что автор «Хижины» — страстный либерал. Конечно, он проецирует свою собственную мягкость на Бога. Однако Бог объясняет Маку, что вместо «ожиданий» Он относится к нам с «предвкушением» встречи, что гораздо важнее для взаимоотношений.

Несколько опережая ход моих рассуждений в данной книге, я могу сказать, что Бог в «Хижине» вовсе не игнорирует наши поступки как нечто маловажное, нет, ему важно, что мы делаем. Однако Он не связывает нас своими ожиданиями, которые способны лишь породить в нас чувства вины и стыда. Богу это не нужно. Он хочет вступить в живые отношения любви с нами, где нам бы захотелось Его радовать.

Бог «Хижины» подобен отцу из притчи, ожидающему возвращения блудного сына. Бог прощает тех, кто Его покинул, — всех без исключения, — и это Ему дорого стоит. Бог бывает недоволен людьми, но Он не чувствует разочарования (мы поговорим об этом позднее). Бог смотрит в будущее с надеждой, веря, что мы добровольно ответим на Его любовь. И Бог относится к нам с уважением. Он говорит Маку, что человек — поразительное существо, заслуживающее уважения, несмотря на все его жестокие и опасные поступки. Мы — вершина Божьего творения и центр Его внимания.

Как я понимаю, говоря об уважении Бога, Янг имеет в виду, что Бог уважает нашу свободу выбора, даже когда Он видит, что этот выбор не приносит нам пользы. Он приглашает человека вступить во взаимоотношения с Ним, но позволяет ему сказать «нет», и это стало возможным благодаря кресту. Бог уже готов к полному примирению, теперь все зависит от нашей готовности отозваться на Его приглашение.

Но разве Бог не считает нас виноватыми? По мысли автора «Хижины» — не считает. Бог говорит Маку: «Сын, я не собираюсь тебя стыдить, унижать, обвинять или порицать. Ведь от этого не возникнет ни единого грана целостности или праведности.

Это не значит, что все люди уже пребывают в правильных отношениях с Богом. Никоим образом! Прощение не строит отношений автоматически. Именно для этого нужно уважение Бога к нам. Мы вступаем в отношения с Богом исключительно по своей воле. Но если мы отвергнем приглашение Бога, наше «нет» не в силах отменить Божье «да», которое Он сказал нам во Христе Иисусе. И если дело обстоит именно так — это действительно Благая весть.

Гнев, любовь и прощение

Можно ли сказать, что образ Бога и характер Его отношений к человеку, представленные в «Хижине», соответствуют Библии и верны с богословской точки зрения? Следует ли нам согласиться с этими идеями? Некоторые читатели утверждают, что этот роман — ересь. Я не согласен с этим утверждением, хотя одновременно не готов принять без разбора все, что написано в книге.

Конечно, автор «Хижины» не задавался целью отразить все, что Библия говорит нам о Боге, некоторые грани образа Божьего, представленные в Писании, он обходит стороной. Смею предположить, что Янг верит в поэтапное откровение — то есть верит, что на позднейших этапах библейской истории и особенно в евангельских повествованиях об Иисусе, мы находим самые важные истины, которые объясняют все остальное. Любовь Иисуса и явленная им любовь Отца занимают наиважнейшее место в романе. Если мы хотим понять Бога, быть может, прежде всего нам следует обратиться к притче о блудном сыне. И те части Библии, с которыми, по–видимому, Янг вступает в противоречие, нам надлежит оценивать в свете Божьей любви, открывшейся нам в Иисусе.