Бог велел делиться
Шрифт:
— Нашли его в овраге за кольцевой дорогой с черепно-мозговой травмой, которая привела к смерти. При себе у него были только документы Коломейцева, так что если бы в твоем рабочем архиве не хранилась его фотография, с которой мои сотрудники успели познакомиться, думаю, на выяснение его личности ушло бы довольно много времени.
— Вот это номер, — протянула я, потрясенная полученной информацией. — Но ведь, строго говоря, личность его так и не установлена? Он же не Коломейцев!
— Не Коломейцев, — признал подполковник. — И устанавливать
— Почему? — тут же спросила я.
— А ты сама не догадываешься? — грустно усмехнулся Мельников.
— Знаешь, я лучше сейчас подъеду к тебе, — решительно сказала я. — На месте все и обсудим.
— Давай подъезжай, — ответил Андрей и положил трубку.
В кабинете Мельникова я сидела уже через десять минут после этого разговора. Подполковник был сдержан и мрачен. Известие о смерти лже-Коломейцева явно не прибавило ему настроения.
— Он убил Перфильева, — немилосердно дымя сигаретой, вещал подполковник. — А потом убрали его самого. Понимаешь, что это означает?
— Понимаю, — ответила я. — Как водится, киллер исполнил заказ, и его убрали. Такой вывод напрашивается сам собой.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Андрей Александрович. — Правильно. А главное, что это означает?
И, не дождавшись от меня ответа, продолжил:
— После смерти киллера связь между заказчиком и жертвой нарушена. А это означает, что мы имеем классический висяк!
Выговорив это, подполковник выдержал паузу, после чего оглушительно грохнул кулаком по столу. Канцелярский набор цилиндрической формы дрогнул, подскочил и загромыхал на пол. Подполковник не сделал попытки его поднять.
— Погоди, — попыталась успокоить я расстроенного приятеля. — Почему сразу висяк? У нас же есть самарская история! Ну, с исчезновением Березникова.
— А как ты ее сюда прицепишь, эту историю, как? — продолжал сокрушаться Мельников. — Я так думаю, что она здесь ни при чем совершенно! Просто совпало, и все! Ну, было дело, исчез там этот, как его…
— Березников, — подсказала я.
— Вот-вот, — буркнул Мельников. — Березников… А Перфильева убили по совершенно другим причинам. Каким — хрен его знает, и никогда мы теперь не узнаем, потому что исполнителя нет, а заказчика при таком раскладе хрен найдешь!
— Что-то ты часто этот самый хрен вспоминаешь, — заметила я. — Давай прежде всего успокоимся и подумаем. Может быть, не все так мертво? Мне история с исчезновением Березникова не показалась «левой»…
— Да мало ли что могло показаться! — раздраженно махнул рукой Андрей.
— Я все-таки думаю, что нужно нащупывать следы в Самаре, — высказала я свою позицию.
— Да что там нащупывать! — не соглашался Мельников. — Отработали же всех!
— Кого — всех? — уточнила я. — Пока одну только Анжелу Байкалову. Березникова нет, Перфильев убит…
— Ну, и кто остается? — с вызовом спросил Мельников. — Остается
— А вот я так не думаю, — возразила я. — Хоть он и в психушке, но не полный кретин, как я поняла. У него проблемы с психикой, но не с мозгами. Он же не умственно отсталый! Знаешь, Андрей, я все-таки считаю, что с этим Голубковым необходимо встретиться и пообщаться. Нельзя все так оставлять только потому, что он находится в больнице, нельзя! Я тебя очень прошу — посодействуй!
— Да как же я могу посодействовать?! — недоуменно развел руками Андрей. — Позвонить главврачу дурки? Так он меня даже слушать не станет!
— Да не ему позвони, а самарским ментам, — посоветовала я. — Пускай вынесут постановление — ну, чтобы разрешили допрос Голубкова! Это, наверное, лучше, чем сидеть и просто ныть про висяк и точилки со степлерами на пол сбрасывать! Просто позвонить! Это-то ты можешь сделать?!
Неизвестно, что подействовало на Мельникова — то ли аргументы, приводимые мной, то ли мой эмоциональный, гневный тон, но подполковник согласился. Сначала он замолчал и насупился, потом полез под стол, чтобы собрать рассыпавшиеся канцелярские принадлежности.
— Ладно, — проговорил он, вылезая из-под стола. — С Самарой я свяжусь. Посмотрим, что получится.
— Только, Андрей… — Я просительно посмотрела на Мельникова. — Если получится, я хотела бы присутствовать при допросе Голубкова.
— Ты что, снова туда поедешь?! — изумился подполковник.
Я утвердительно кивнула.
— Денег тебе не жалко, Таня, — сделал вывод Мельников. — И времени.
— Только не превращайся в жлоба, — улыбнулась я, поднимаясь. — Когда можно будет получить от тебя ответ?
— Я думаю, — посмотрев на часы, сказал Андрей, — что теперь только завтра. Ближе к обеду.
— Хорошо, я перезвоню в это время, — произнесла я и попрощалась с подполковником.
Информация, которую я получила ближе к обеду, оказалась совсем не той, которую я ожидала. И это полностью нарушило мои планы. Подполковник Мельников даже сам лично приехал ко мне домой. Удивленная, я пригласила его в кухню, где поспешно попыталась соорудить какое-то угощение. Слава богу, в холодильнике нашлись колбаса, сыр и салат в пластиковой коробочке, а также селедочка под майонезом, которые и были выставлены на стол.
— Нету твоего Голубкова, — с каким-то злорадством поведал мне Мельников, разваливаясь в кресле и ослабляя узел галстука.
— Как нету? — не поняла я.
— А вот так! — Мельников с победным видом заложил ногу на ногу. — Сбежал он из психушки, ясно?
— Когда? — изумилась я.
— Три дня назад.
Мельников бросил взгляд на стол и поцокал языком.
— К такой закуске не мешало бы… А, Таня? Покрепче…
— Тебе же еще работать почти целый день, — усмехнулась я, доставая тем не менее из бара бутылку водки.