Бог войны 1812 года. Артиллерия в Отечественной войне
Шрифт:
В ночь с 24 на 25 августа Наполеон выступил из Смоленска. Весь день оп шел следом за русской армией по опустошенной дороге. Вдали по обе стороны виднелись зарева пожаров сжигаемых деревень и стогов. 26 августа император был в Дорогобуже, 27 августа вечером в Славкове, 28 августа он ночевал в помещичьем доме в Рубках недалеко от Вязьмы.
«Всюду мы косили зеленые хлеба на корм лошадям и по большей части находили везде полное разорение и дымящиеся развалины. До сих пор мы не нашли в домах ни одного русского, и, когда мы приблизились к окрестностям Вязьмы, мне стало ясно, что неприятель умышленно завлекает нас как можно дальше в глубь страны, чтобы застигнуть нас и уморить голодом и холодом. Пожары пылали не только на пути
25
Цит. по: Тарле Е.В. Сочинения в 12 т. Т. VI. С. 546.
17 августа князь Волконский привез Александру I тревожное письмо от графа Шувалова, написанное из армии еще 12 августа, то есть до падения Смоленска: «Если ваше величество не даст обеим армиям одного начальника, то я удостоверяю своей честью и совестью, что все может быть потеряно безнадежно… Армия недовольна до того, что и солдат ропщет, армия не питает никакого доверия к начальнику, который ею командует…
Генерал Барклай и князь Багратион очень плохо уживаются, последний справедливо недоволен. Грабеж производится с величайшей наглостью… Неприятель свободно снимает жатву, и его продовольствие обеспечено».
Ермолов хорош, но при таком начальнике ничем помочь не может: «Нужен другой начальник, один над обеими армиями, и нужно, чтобы ваше величество назначили его, не теряя ни минуты, иначе Россия погибла» [26] .
Александр решился. В тот же день, 5 (17) августа, собрался комитет, составленный по повелению Александра из председателя Государственного совета Салтыкова, генерала Вязмитинова, Лопухина, Кочубея, Балашова и Аракчеева. Рассмотрев рапорты Барклая, Багратиона и других лиц, комитет приступил к обсуждению вопроса о новом главнокомандующем. Вопрос был щекотливый. Не только дворянство обеих столиц, но и в армии и даже в солдатской армейской массе давно говорили о Кутузове. Но все члены комитета знали, что царь терпеть не может Кутузова, и Кутузов отвечает ему взаимностью.
26
Отечественная война в письмах современников, № 65. Граф Шувалов — Александру I. Moschinki, le 31 juillet 1812.
С семи часов вечера до половины одиннадцатого эти царедворцы никак не могли решиться поднести государю императору необходимую пилюлю. Наконец решились и подали царю протокол: «После сего рассуждая, что назначение общего главнокомандующего армиями должно быть основано: во-первых, на известных опытах в военном искусстве, отличных талантах, на доверии общем, а равно и на самом старшинстве, почему единогласно убеждаются предложить к сему избранию генерала от инфантерии князя Кутузова».
Александр же заранее знал мнение комитета. Альтернативы не было — главнокомандующим стал Кутузов.
Когда в 1962 г. снималась комедия «Гусарская баллада», советские идеологи грудью встали против предоставления Игорю Ильинскому роли Кутузова. Малограмотные советские чиновники от культуры представляли Михаила Илларионовича по портретам — важным и величественным. Между тем именно образ, созданный Ильинским, больше всего соответствует реальному Кутузову.
Многим знаменитым полководцам конца XVIII — начала XIX века приходилось волей-неволей носить маски юродствующих или дурачков. Вспомним чудачества Суворова, с помощью которых Александр Васильевич ставил на место даже царственных особ. Да и Бонапарт
27
Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. М.: Мысль, 1973. С. 126.
А Михаил Илларионович разыгрывал из себя классического вельможу екатерининских времен, сибарита, для которого в жизни главное — женщины и деньги. Кстати, входить в образ ему было совсем не трудно, он действительно любил деньги, комфорт и юных прелестниц.
Замечу, что Михаил Илларионович всю жизнь прожил «душа в душу» с женой Екатериной Ильиничной. Умная женщина прекрасно понимала, какой образ нужен ее мужу, равно как и то, что пожилому мужчине, будь то художник или полководец, нужны юные красавицы, хотя бы для поддержки жизненного тонуса.
В ходе турецкой войны (1806―1811 гг.) Кутузова 7 апреля 1811 г. назначили командовать Молдавской армией. Благодаря грамотной стратегии турки оказались в крайне сложном положении. А пока басурманы мерли с голода и от болезней, наш 66-летний полководец проводил дни и ночи во дворце в Бухаресте в постели с 14-летней валашкой. Ах, возопят феминистки, да это же ребенок!
Пардон, по русские митрополиты с XI по ХХ век разрешали выдавать замуж с 12 лет. Что же касается валашки Михаила Илларионовича, то она была замужем за боярином Ганиани. Причем боярин был совсем не против, и я уверен, что финансовые и служебные дела Ганнани после этого существенно поправились. А сама боярыня была в восторге. Мало того, она вела себя атаманшей в кругу подруг Михаила Илларионовича.
7 августа 1812 г. Александр вызвал к себе Михаила Илларионовича и лично назначил его главнокомандующим. Кутузов, приняв назначение, уже вышел из кабинета царя и затворил за собой дверь, как вдруг вернулся и сказал: «Mon maitre, jc n'ai pas un sou d'argent!» («Хозяин, у меня деньжат ни копейки!») Александр тут же пожаловал ему 10 тысяч рублей. Выйдя от него вновь, на этот раз уже окончательно, Михаил Илларионович не преминул тут же задушевно рассказать это происшествие дежурному офицеру при императоре, графу Комаровскому: «Дело решено, я назначен главнокомандующим армиями, но, затворяя дверь кабинета, я вспомнил, что у меня ни полушки нет денег на дорогу. Я воротился и сказал, — тут Кутузов точно процитировал себя по-французски. — Государь пожаловал мне 10 тысяч рублей».
Замечу, что по-французски к монарху обращались «сир», а «мои мэтр» — к трактирщику.
И Кутузов поехал спасать отечество. В этом благородном труде ему постоянно помогали два-три симпатичных безусых казачка. Генерал Беннигсен написал из Таруrино донос царю, что «Кутузов оставляет армию в бездействии и лишь предается неге, держа при себе молодую женщину в одежде казака». (Беннигсен знал только об одной.)
Ряд авторов утверждают, что царь поставил Кутузову единственное условие — ни при каких обстоятельствах не заключать мир. Вполне вероятно, но документальных подтверждений этому нет.
Кутузов с большим уважением относился к Наполеону как к полководцу. Как-то офицер Данилевский, сочиняя очередную листовку для французских солдат, употребил нелестное выражение по адресу Наполеона. Кутузов прервал его и строго заметил: «Молодой человек, кто дал тебе право издеваться над одним из величайших людей? Уничтожь неуместную брань!»
При приезде из Петербурга племянник спросил фельдмаршала: «Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона?» «Разбить? — ответил Михаил Илларионович. — Нет, не надеюсь разбить! А обмануть — надеюсь!»