Бог войны (сборник)
Шрифт:
– Что она собой представляет?
– Деревня. Довольно большая. – Тотас нахмурился. – Есть постоялый двор. К северо-востоку от нее расположен замок барона Дунсанты. Когда мы были здесь в прошлый раз, он находился в отъезде.
– Тогда вы делали здесь остановку?
Тотас не отвечал, и Базел вздохнул:
– Тотас, я все-таки не такой дурак, каким ты рекомендовал меня офицеру, и не мог не понять, что вы скрываетесь. Поэтому скажи мне, есть ли там кто-нибудь, кто мог бы узнать Заранту?
Тотас покраснел, но с сомнением покачал головой:
– Не
– Угу, – промычал Базел и прошлепал назад, к Заранте. Ее мул, так же уставший, как и все остальные, даже не пытался кусаться. Плащ Заранты покрывала замерзшая ледяная корка. – Сколько у нас денег? – поинтересовался Базел. – Сможем мы обеспечить Тотасу крышу над головой?
– Где мы? – спросила Заранта и, узнав наименование деревни, утвердительно кивнула: – Да, я помню это местечко. Мы здесь не останавливались. – Она закусила губу, потом кивнула более решительно. – Да, нам хватит на два-три дня.
– Добро, – вздохнул Базел и повел отряд к деревне.
Глава 21
В Дунсанте действительно оказался постоялый двор, хотя хвастаться «Гнедому Коню» было в общем-то нечем, особенно по сравнению со «Смеющимся Богом». Хозяин заведения, толстый нервный коротышка, был явно не в восторге от появления на своем пороге насквозь промокшего градани.
Тотас, однако, смог в этот раз вести переговоры и несколько успокоил перетрусившего владельца гостиницы. Он продолжал испуганно коситься на Базела, а потом и на Брандарка, когда тот появился из конюшни, но признал, что свободные комнаты у него есть. Заранта по-прежнему выступала в роли служанки «леди Рекааны», и Тотас ругал ее, оплачивая постой, а потом прогнал наверх. Базел и Брандарк последовали за ней, сохраняя непроницаемый и пугающий вид.
Комнаты были больше, чем в «Смеющемся Боге», но огня в них не разводили, о горячей ванне и речи не было, обед стоил два медяка на каждого. Но все же они получили возможность укрыться от дождя, хотя Базел и предполагал, что им выделили далеко не лучшие комнаты. Они находились на верхнем этаже, в конце коридора, причем меньшая из комнат помещалась между кладовыми и стеной пристроенных к основному зданию конюшен.
Базел сразу предназначил ее женщинам. Пройти к ней можно было только мимо второй, «мужской», комнаты, а несмотря на все недостатки «Гнедого Коня», двери здесь были солидными. Если градани оставят свою комнату открытой и будут постоянно наблюдать за коридором, никто не сможет пробраться к Заранте и «леди Рекаане» незамеченным.
Тотас одобрительно кивал, слушая распоряжения Базела, и не спорил, когда ему не позволили нести дежурство. Сразу после ужина он залез в постель, а Базел указал Брандарку на другую.
– Через четыре часа разбужу, – рыкнул он, – так что лучше не разлеживайся со своими дурацкими стихами… для своих дурацких песен.
Утро началось беспокойно. Слуги «Гнедого Коня», очевидно, не умели двигаться бесшумно, и Базел недовольно заворчал, когда, громко хлопнув дверью, вошел коридорный с
– Что это ты с утра такой сердитый? – Брандарк сидел на стуле, раскачиваясь на задних ножках. – Солнечнее надо относиться к жизни! – поучал он Конокрада. – Сейчас я тебя развлеку. Я как раз закончил две свежие строфы Кровавой Руки Базела. Вот послушай, я те… Уффф!
Подушка была брошена с силой, достаточной, чтобы нарушить шаткое равновесие раскачивающегося стула, и Брандарк с грохотом приземлился на пол, взбрыкнув ногами. Тотас поднял голову и откинул волосы с глаз.
– Что это вы с утра такие веселые? – Он посмотрел на Брандарка, освобождающегося от попавшей ему в лицо подушки, потом на Базела: – С чего это он валяется на полу?
– Покаяние, – проворчал Базел и откинул одеяло.
Он потянулся, подошел к умывальнику, налил воду в таз и нахмурился. Пара не было. Он сунул в таз палец и вздохнул. «Горячая» вода была еле теплой.
Базел поморщился, но делать было нечего. По крайней мере то, что у градани волосы на лице не растут, избавляло его от необходимости бриться. Он умылся, выплеснул использованную воду, пощупал одежду, которую с вечера повесил у огня. Одежда успела высохнуть, и, натягивая ее на себя, он с тоской вспоминал о бане «Смеющегося Бога».
Брандарк сменил его у таза, а Базел подошел к окну. Дождь утих, с крыш еще капало, но сильный, порывистый ветер раскачивал ветки деревьев, словно мечи сражающихся воинов. Погода была гнусной, и оставалось надеяться, что Заранта не ошиблась, называя ему срок пребывания в гостинице, который они могли себе позволить.
Мимо их двери прошла служанка, которая несла ведро такой же «горячей» воды в женскую комнату. Она постучала более тихо, чем Базел ожидал, постояла, потом постучала сильнее.
Потом еще сильнее.
Базел насторожился. Служанка стучала в четвертый раз. Он знал, как чутко спит Заранта, и, нахмурив брови, вышел в коридор.
Служанка обернулась и взвизгнула. Ей было не больше четырнадцати лет, и она видела градани впервые. В испуге она прижалась к двери, закрывшись ведром с водой, как щитом.
– Успокойся, милая, – прогудел он на копейском. – Я уже давно не ем на завтрак маленьких девочек.
Она, вздрогнув, сделала движение, как будто бы пытаясь пройти сквозь запертую дверь, но робко улыбнулась, уловив в его голосе добрый юмор.
– Ну вот, – подбодрил он. – Что у нас случилось?
– Леди за дверью не отзывается, сэр, – робко ответила она, все еще не до конца уверенная в том, что опасность миновала.
Базел мягко отодвинул ее и постучал сам. Забыв про девочку, он ударил в дверь так, что и мертвый бы услышал. В коридор выскочил Брандарк.
– Что произошло?
– Если б я знал, то не колотил бы в эту проклятую дверь. – От его стука дверь тряслась, дребезжал засов, но никто не откликался. – Тащи хозяина, Брандарк, мне это не нравится.