Бог войны
Шрифт:
Кстати увидел, как здесь делают лампочки и получают вакуум — я думал о каких-нибудь насосах или откачке воздуха с помощью ртутной трубки как это делали в нашем мире в старину, но все оказалось проще. Металлическая спираль накала погружается в какой-то воображаемый камень, те маги, что попроще и фантазии на такое не хватает, заливают ее какой-то воображаемой жижей, которая, высыхая, превращается во что-то твердое, типа гипса или цемента, поверх каменной модели со спиралью внутри, наносится слой стекла и герметично запаивается, а когда воображаемая модель развоплощается — вместо нее, в стеклянной колбе, остается вакуум. Воздуха же под стеклом не было — весь объем
После запуска электростанции цеха получили госзаказ уже на электрические лампы, но я этот процесс не контролировал — на мне была оборонка.
На моем заводе литейщики массово были заняты на производстве баллонов для газов и корпусов ракет. Мы их делали литыми, чугунными, даже с некоторыми украшательствами, местами еще и практичными. В частности, при взрыве корпус ракеты разлетался на осколки именно по вот этому чешуйчатому тиснению. Идейку я подсмотрел у ребристой гранаты Ф-1 и воплотил в металле. Литейщики работали не покладая рук и не жалея маны, склады уже были под завязку забиты пока еще не работоспособными корпусами ракет.
Сейчас оборона держалась на мне — я создавал корпуса с применением антиграва, чтобы компенсировать массу ракеты, которая вместе со взрывчаткой и ракетным двигателем, составляла килограмм сорок. Взрывчатка в них тоже была воображаемая как и пороховые движки. Из-за всех этих причин — низкой массы и качественных реактивов — мои воображаемые ракеты получились сверхдальнобойными. Сталинские Катюши били километров на восемь, насколько я помнил, мои же, в зависимости от направления ветра, запросто могли покрывать расстояние в сорок километров. Потом, когда я наконец-то налажу выпуск ракет в материале на местном порохе, они будут и весить больше, и химия там будет попроще, так что если дальность полета будет составлять хотя бы километров пять — это будет победа. Победа моего средневекового магокрафта, и, скорее всего, победа в войне, потому что пять километров в здешнем мире это все еще ультимативная дистанция. Моя армия могла наносить удары буквально за горизонт.
Кивнул моим донорам — сегодня двум девушкам — и те вынув из моих рук иглы с трубками, заклеили ранки на руках местным аналогом пластыря. Я встал, чуть покачнулся, но устоял, и побрел к выходу из кабинета.
К моему удивлению, местные уже умели делать шприцы и инъекционные иглы, умели вводить препараты внутривенно, и даже знали о том, что существуют разные группы крови, и умели делать переливания.
У нас, насколько я знаю, первый шприц — инъектор Паскаля — был создан в семнадцатом веке, а группы крови открыли, дай бог памяти, году эдак в девятисотом. У здешних были преимущества конечно — с помощью магокрафта можно было создавать тончайшие металлические трубки, плотно подогнанные детали, ну и конечно же маги-лекари умели чувствовать энергопотоки в организме, а с помощью некоторых приборов — даже видеть ауру.
Именно ауру мне и лечили переливаниями. С маной у меня проблем не было — ее я мог качать мегатоннами, хоть жопой жуй, как говорится, а вот энергия другого рода, жизненная, которая использовалась организмом наряду с маной и из которой во многом состояла сама аура, у меня восстанавливаться не успевала.
Раздербанив душу на куски, подсаживая частичку себя в каждый сделанный снаряд и мину, я достиг некоего предела — за день у меня восстанавливалось ровно столько, сколько я тратил. Если я увеличу производство на лишнюю сотню снарядов, то организм не будет успевать латать нанесенный вред к следующему сеанству вредительства. Переливание свежей, богатой жизненной энергией
Генри дождался меня, и мы вместе с ним, а также вереницей его помощников, побрели по коридорам. Сотовых телефонов тут пока нет, поэтому любая СМСка передвигается только на двух ногах. Ассистенты директора были нужны именно для этого — по ходу отчета он получал от меня указания, руководства и исправления и отправлял то одного, то другого из своих ассистентов с донесением.
Сейчас наша компания направлялась в цех электролиза — сегодня у нас смена раствора. На добычу водорода работает процентов двадцать мощностей цеха, а остальное мы пустили на добычу хлора. Собственно, хлор сам по себе мне был нужен не сильно — мне были нужны хлораты, но раз уж мне достался халявный хлор, то я и его решил собирать.
Директор завода тыкал мне под нос бумаги, отчитываясь сколько баллонов водорода потрачено, сколько еще осталось в запасе, сколько еще его нужно. Просил нанять еще нескольких курьеров и для них добавить в производственный список антиграв, плюс потратить мое драгоценное время и вместе с мастеровыми отлить толкатели для дополнительных челноков.
— Я же оставил чертежи и мастер модель, — удивился я, — пусть сами делают.
— Где-то закралась ошибка, — пожал плечами директор, — не получается у них.
— Ясно, — я достал из кармана склерозник и спиртовым карандашом, сиречь местным маркером, сделал заметку.
Я не стал усложнять и делать турбированные двигатели для челноков — ограничился пульсирующими. Подвижных частей нет, простые как три копейки, мы их в детстве делали из консервных банок. Те, конечно, были сильно проще, но и нынешние не отличались особой сложностью производства. Главное было подобрать длину и диаметр трубок а там уже дело техники. Магокрафт был как полноценная программа по трехмерному моделированию — еще до того как создавать двигатель в металле, я мог воплотить его воображаемую модель и проверить как все работает.
Полноценной теории по пульсирующим реактивным двигателям нет, все приходится подбирать методом тыка. Помнится в детстве реактивная тележка могла заработать при диаметре отверстия в банке-двигателе в одиннадцать миллиметров, но не работать при диаметре в двенадцать или десять. В общем, возни было много, но пульсирующий реактивный двигатель был сделан, их производство обкатано и челноки оснащались именно ими. Тяга, конечно, так себе, но челнок на антигравах не весит вообще ничего, так что скорости даже на таких двигателях получались приличными. Газа жрали конечно много и орали, как сущие демоны, но лучшего пока не было. В дальнейшем, я возможно изобрету паровые движки с пропеллерами и буду оснащать ими дирижабли или такие вот антиграв-челноки, но пока до них руки не дошли, я полностью сосредоточился на снарядах.
— Что у нас с хлоратами? — я убрал блокнот в карман и кивнул директору завода чтобы тот продолжал прерванный отчет.
— Эээ… горючая соль… — директор перелистнул несколько страниц, — да, вот. Выход держится на уровне один фунт солей… эээ, пол килограмма солей на два литра раствора, после пяти дней разложения.
— Сколько?
— Двенадцать возов… эээ.. тонн, — он еще не привык окончательно к моей системе мер и весов, — двенадцать тонн собрано, после выпарки слитого сегодня раствора, будет еще тонна.