Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)

Шоу Ирвин

– - Я...-- начал Маннихон, заранее зная, что непременно начнет заикаться.

– - Ему назначено у оптика,-- торопливо объяснил за него крокет.-- Я подвезу.

– - Ага!
– - молвил мистер Полсон.-- У науки, как известно, миллион глаз. Милый, старый горшок!

Вышли за ворота.

– - Разве вы не ездите на своем автомобиле, мистер Джонс?
– поинтересовался служащий стоянки,-- четыре года назад слышал, как Полсон назвал Маннихона Джонсом.

– - Вот,-- перебил его Крокетт,-- возьмите!
– - И протянул в качестве чаевых кусочек сахара с ЛСД.-- Пососите!

– - Благодарю вас, мистер Крокетт.-- И служащий тут же отправил

кусочек в рот.

"Ланчиано" вырвался со стоянки на главное шоссе, потом на Итальянский проспект, на Виа Венето, промчался, как вихрь, мимо редакций общенациональных журналов, здесь общество богатых людей, открытое солнцу, ветру и дождю... Так казалось Маннихону.

"Ах, Боже мой,-- думал он,-- вот как нужно жить!"

– - Ладно, пора подсчитать все плюсы и минусы,-- подвел итог Крокетт.

Сидели в темном баре, убранном в стиле английского гостиного двора: изогнутые бронзовые рожки, кнуты, на картинах -- сцены охоты. У стойки красного дерева на равном расстоянии друг от друга сидели на высоких стульях три замужние дамы, в мини-юбках, ожидая своих джентльменов явно не мужей. Крокетт пил виски "Джэк Дэниел", разбавленное водой. Маннихон потягивал "Александер",-- этот единственный алкогольный напиток он принимал, ибо считал его похожим на взбитый молочный коктейль.

– - Минус первый,-- Крокетт помахал официанту, чтобы тот принес ему еще стаканчик "Джэка Дэниела",-- пил он быстро,-- выпадение осадка. Но это не такое уж непреодолимое препятствие.

– - Вопрос времени,-- прошептал Маннихон.-- С помощью катализаторов мы могли бы...

– - Может быть. Плюс первый -- явное, пока неясное нам сродство с живыми организмами желтого цвета; пока ограничено главным образом мышами. Дальнейшие опыты это только подтвердили. Как ни говори, а все же прорыв. Специфические химические сходства с различными особыми организмами, которым оказывается предпочтение. Конечно, прорыв, что же еще? Удостоишься всяческих похвал.

– - Да-а, мистер Крокетт...-- Маннихон потел еще больше обычного, такое удовольствие доставляли ему эти слова.-- Ничего себе -- услыхать такое от вас -- отличника в Массачусетском технологическом институте. Не спорю, не спорю...

– - Называй меня просто Горшок,-- предложил Крокетт.-- Мы ведь оба с тобой варимся теперь в этом соку.

– - Горшок,-- повторил с благодарностью Маннихон, думая о своем будущем автомобиле -- "ланчиано".

– - Минус второй,-- Крокетт принимал из рук официанта стаканчик "Джэка Дэниела".-- Этот твой раствор, судя по всему, оказывается фатальным по отношению к организмам, с которыми проявляет сродство. Но вопрос заключается в том, на самом ли деле это минус.

– - Ну, это покуда выяснить невозможно... одеревеневших, загубленных им мышей заперты в холодильнике!

– - Негативная реакция подчас та же скрытая позитивная. Все зависит от того, с какой точки зрения к ней подходить, продолжал Крокетт.-- Вполне естественный цикл восстановления и разрушения. И то и другое оказывается на своем законном месте, когда наступает время. Этого нельзя упускать из виду.

– - Нет, что ты,-- смиренно откликнулся исследователь, решительно настроенный никогда этого не делать.

– - Если подходить к проблеме с коммерческой точки зрения,-- рассуждал далее Крокетт,-- то посмотри на ДДТ. Миксоматоз, но бесценен для Австралии, где всю территорию заполонили кролики. Никогда не симпатизировал этому серебряному карасю...

Карася они позаимствовали из аквариума, стоявшего на столе у дежурной, и в 12.56 дня

опустили его сначала в чистый "Флоксо", а затем в раствор Маннихона. Никак не скажешь, что карасю пришелся по вкусу "Флоксо" -- он стоял на голове в стеклянной колбе и вздрагивал всем тельцем каждые тридцать шесть секунд, но все же остался жив; после двадцатисекундного пребывания в растворе Маннихона испустил дух и, мертвый, занял свое место в холодильнике, рядом с восемнадцатью трупиками мышек.

– - Нет,-- подтвердил Крокетт,-- совсем не нравился...

Посидели молча, выражая соболезнования по поводу кончины серебряного карася.

– - Итак, повторим все по порядку,-- предложил Крокетт.-- У нас в руках вещество с необычными свойствами. При нормальной температуре оно нарушает неустойчивый баланс обычно связанных между собой молекул жидкости. Смешно и говорить о расходах на его производство -- просто мелочь. В крошечных количествах следы минералов почти неразличимы. Далее: это вещество высокотоксично для одних организмов и вполне безвредно для других. Право, не знаю, но... по-моему на этом можно кое-что заработать... У меня предчувствие...-- И резко осекся, словно сомневаясь, делиться ли с коллегой своими мыслями.-- Можно найти такое место, где возможно... Желтый, желтый, постоянно желтый цвет... Что, черт подери, представляет собой этот желтый цвет, который не дает нам покоя, как кролики в Австралии? Ответим на этот вопрос -- выясним все!

– - Ну, надеюсь, к концу года мистер Полсон повысит нам с тобой зарплату. По крайней мере премия к Рождеству обеспечена,-- заметил Маннихон.

– - "Премия"?
– - Крокетт впервые повысил голос.-- "Повысит" зарплату"? Послушай, парень, ты случаем не помешался?

– - Нет. В моем контракте указано: все, что я открою, разработаю, принадлежит компании "Фогель -- Полсон". За это... А у тебя контракт составлен иначе, не как у меня?

– - Кто ты такой, парень?
– - пренебрежительно бросил Крокетт.-Пресвитерианец?

– - Нет, баптист.

– - Ну, теперь понимаешь, почему мы для этого разговора ушли из лаборатории?

– - Наверно...-- Маннихон оглянулся на стойку бара и на трех сидящих за ней дам в мини-юбках.-- Атмосфера гораздо уютнее...

– - "Уютнее"!
– - Крокетт фыркнув, произнес нецензурное слово.-- У тебя парень, своя компания, да? Где зарабатываешь?

– - "Своя компания"?
– - не понял озадаченный Маннихон.-- На что она мне сдалась? Зарабатываю я семь тысяч восемьсот долларов в год, не считая налогов, платы врача, которые следят за моими детьми, страховки... А у тебя?

– - Четыре или пять. Может, даже семь -- кто их считал? Одна -- в Лихтенштейне, две -- на Багамских островах, еще одна -- на имя разведенной тетки -- нимфоманки, на законном основании проживает в Искии.

– - В твоем-то возрасте!
– - с восхищением произнес Маннихон.-- Двадцать пять лет и три месяца... Но для чего тебе столько?

– - Э-э, бросаю время от времени кость и Полсону: низкотемпературная обработка полиэфиров, процесс кристаллизации для хранения нестойких аминокислот,-- в общем, такие вот пустячки. Ну, а у Полсона от благодарности слюнки текут.-- Он помолчал.-- Но если речь заходит о чем-то действительно стоящем, то я, парень, ни за что не побегу в управление крутя хвостом, как гончая с куропаткой в зубах. Скажи мне приятель ради Христа, чем ты все это время занимался? У меня четыре патента на имя компании -- обработка стекловолокна -- в одной только Германии. Ну а что касается низкосортных бокситов...