Бог злости
Шрифт:
— Нет! Я просто говорю. — Она рассеянно заправляет прядь за ухо. Белокурую, потому что, конечно же, у этого пучка странного состава есть светлые пряди в ее медового цвета волосах.
Она смотрит на меня из-под ресниц.
— Мы можем вернуться? У меня завтра рано утром занятия.
— Пока нет. Ты еще не видела то, для чего мы здесь.
Ее зрачки немного расширяются, но она сохраняет спокойствие.
Хм.
Наверное, это ее воспитание. Кто-то научил
Быть определением своей фамилии.
— Я думала, мы собирались покататься. Разве это уже не сделано?
— Для поездки нужна цель. — Я выхожу из машины.
Она не выходит.
Тогда я подхожу к ней и распахиваю дверь.
Глиндон — невинная, сладкая и вкусная, как ее духи, — думает, что сможет вырваться, пытаясь приклеиться к сиденью.
— Давай, детка.
Она качает головой.
— Что, если ты заманиваешь меня в могилу? Может, ты не шутил, и это именно то место, где вы хороните трупы. Или еще хуже, может быть, несколько твоих подчиненных ждут в лесу, чтобы изнасиловать меня.
— Если бы я хотел тебя похоронить, я бы убил тебя около часа назад, пока меня не избили за твое ныне отсутствующее доверие. И никто не прикоснется к тебе до того, как я покрою свой член твоей кровью.
Она поджала губы.
— Это должно успокаивать?
— Нет. Просто констатация фактов.
— Это отвратительно.
— А ты повторяешься, это начинает меня бесить. — Я наклоняю голову. — Выходи.
Когда она колеблется, я отбрасываю ремень безопасности и хватаю ее за запястье. Она пытается сопротивляться, ее тело застывает, вероятно, позволяя панике взять контроль.
Я с легкостью тащу ее за машину. Она маленькая, я мог бы раздавить ее одной рукой — без всякой силы.
В темноте ее кожа кажется бледно-голубой, как у свежего трупа. Если у нее каким-то образом начнется кровотечение и к нему добавится красный цвет, ее кожа будет выглядеть неземной под луной.
Тот факт, что я решил не воплощать эти фантазии с этой девушкой, является чудесным проявлением моего импульсивного контроля.
Подавляй, ублюдок.
— Я могу идти сама. — Ее голос дрожит, когда она пытается освободиться и терпит неудачу. Бесчисленное количество раз.
Она достаточно упряма, чтобы продолжать попытки. Я дам ей это.
— Ты не сделала этого, когда я дал тебе шанс раньше, так что теперь мяч на моей стороне.
— Прекрати, Киллиан.
Я делаю паузу при звуке моего имени то, как она сказала это своим милом голоском, который ничем не отличается от колыбельной. Мне даже не нравятся голоса людей в большинстве случаев. Некоторые из них высокопарны, другие низки, а большинство чертовски раздражают.
Однако в ее голосе есть
Я смотрю на нее.
— Что прекратить?
— Что бы ты ни делала.
— Даже если тебе нравится то, что я делаю?
— Я сомневаюсь, что мне понравится все, что ты делаешь.
— Уверена в этом? — Мы останавливаемся возле небольшого озера, и Глиндон замирает.
Ее попытки бороться давно забыты, так как она смотрит на озеро перед нами.
Сотни крошечных желтых точек освещают деревья и сияют на поверхности воды с эффективностью маленьких ламп.
Пока она наблюдает за светлячками, я наблюдаю за ней.
Я задыхаюсь от того, как расслабляются ее плечи и приоткрываются губы. И то, как ее глаза отражают желтые огни, словно зеркало.
Они сияют, ярче, быстрее, и я не думаю об этом, пока достаю телефон и делаю снимок.
Память об этом моменте ощущается как потребность, а не как простое действие. Это не импульс, это гораздо хуже.
Она даже не обращает внимания на вспышку, все еще увлеченная светлячками.
— Они такие красивые. Не могу поверить, что я не знала об этом месте.
— Это собственность нашего университета.
— Ты приводил сюда своих жертв?
— Так вот кто ты теперь, моя жертва? Мне это нравится. И нет, сюда я прихожу, когда хочу побыть один, так что ты первая.
— Я во многом первая.
— Меня это тоже удивляет. Тебе нравится?
— Нравится.
— Я же говорил, что понравится. Я полагал, что художница оценит мрачную красоту природы.
Наконец-то она сосредоточилась на мне.
— Откуда ты вообще знаешь, что я художница?
— Я много чего о тебе знаю, Глиндон.
Почему? Чего ты хочешь?
— Я много чего хочу. О чем именно мы сейчас говорим?
— Ты привез меня сюда. У тебя должна быть какая-то цель.
— Я же сказал тебе, чтобы ты мне доверяла. Я подумал, что это место тебе понравится.
Ее глаза превратились в щели.
— И это все? Ты не собираешься делать ничего смешного?
— Что для тебя смешное?
— Тот факт, что ты вообще спрашиваешь, означает, что собираешься сделать что-то.
— Я просто рассматриваю свои варианты. —Я сажусь на край причала, свесив ноги, достаю сигарету и прикуриваю.
Глиндон подходит ко мне, но останавливается и отмахивается от дыма.
— Ты зависим от этого яда, почему я не удивлена?
— Я ни от чего не зависим.
— Сигарета, висящая у тебя между губ, свидетельствует об обратном.
Я отрываю ее от губ и держу в свете светлячков.
— Это привычка, которую я использую, чтобы занять руки.
— Значит ли это, что ты бросишь, если захочешь?