Богач, бедняк (Часть 3 и 4)
Шрифт:
– - Он приедет через две недели. В любом случае у него совершенно другая работа.
– - Понятно,-- протянул Джонни.-- Делать кино -- это святое занятие, и женщина становится еще благороднее, если ее ради этого приносят в жертву. Но так как большой бизнес -- вещь грубая и грязная, то любой занимающийся им человек должен немедленно выбраться из этой тошнотворной грязи и лететь, как на крыльях, чтобы встретить в аэропорту свою одинокую, невинную, чистую душой и сердцем сестру и угостить ее ужином.
– - По-моему, ты защищаешь отнюдь не Рудольфа,-- сказала Гретхен.-- Ты защищаешь самого себя.
– - Ошибаешься,
– - Ну что еще скажешь, дружок?– - спросила Гретхен.-- Нельзя ли еще вина?– - она протянула ему бокал.
Джонни налил ей почти до края и помахал официанту, чтобы тот принес им еще одну бутылку. Он вдруг погрузился в угрюмую тишину, сидел абсолютно неподвижно, словно замер. Гретхен очень удивила его вспышка -- это было совсем не похоже на Джонни. Даже когда они (очень давно) занимались любовью, он оставался холодным, отстраненным, типичным технарем, каким был во всем, за что брался. Сейчас ей казалось, что с этого человека напротив слетела его агрессивность, как физическая, так и рассудочная. Теперь он был подобен отлично отполированному громадному круглому камню, элегантному оружию, стенобитному орудию для осады крепостей.
– - Какой, однако, я был дурак,-- сказал он наконец низким, упавшим голосом.-- Нужно было жениться на тебе.
– - Но я тогда уже была замужем, разве ты не помнишь?
– - Но ты была замужем и тогда, когда встретила Колина Берка, не так ли?
Гретхен пожала плечами.
– - Было другое время, и он не был похож на других,-- ответила она.
– - Я видел кое-какие его картины,-- сообщил Джонни.-- Они вполне приличны.
– - Они куда лучше того, что ты о них думаешь.
– - Ты на них смотришь глазами любви,-- возразил Джонни, пытаясь радушно улыбнуться.
– - Что тебе от меня надо, Джонни?
– - Ничего. Ах, черт бы все побрал. Думаю, что я веду себя, как последний скот, потому что упустил свой шанс. Я был просто трусом. Теперь я пытаюсь исправиться и задаю вежливые вопросы своей гостье, бывшей жене одного из моих лучших друзей. Надеюсь, ты счастлива?
– - Очень.
– - Отличный ответ.-- Джонни одобрительно кивнул.-- Очень достойный ответ. Наконец-то леди достигла своей, долгое время недостижимой цели, заключив повторный брак с низеньким, но активно работающим тружеником серебряного экрана.
– - Ты ведешь себя, как скот, Джонни. Если хочешь, могу уйти. Встать и уйти.
– - Но впереди еще десерт.-- Протянув руку, он коснулся ее. У него были мягкие, мясистые пальцы.-- Не уходи. У меня есть к тебе вопросы. Такая женщина, как ты, типичная обитательница Нью-Йорка, жившая
– - Большую часть своего времени,-- спокойно ответила она,-- я возношу благодарность Богу за то, что я не в Нью-Йорке.
– - Ну а остальное время? Не стоит убеждать меня, что ты сидишь в одиночестве, как дисциплинированная домохозяйка, и покорно ждешь возвращения с киностудии своего папочки только для того, чтобы услышать от него, какую очередную байку рассказал за ланчем Сэмюэл Голдвин1?
– - Если хочешь знать,-- ответила она, уязвленная его словами,-- я совсем не сижу в одиночестве, как дисциплинированная хозяйка, как ты изволил выразиться. Я делю свою жизнь с человеком, которым восхищаюсь, я всячески помогаю ему, и эта жизнь устраивает меня больше, чем моя прежняя жизнь здесь, в Нью-Йорке, когда я казалась себе такой важной личностью, такой самостоятельной женщиной, которая украдкой трахалась со всеми, печаталась в журналах и жила с человеком, который напивался до чертиков регулярно три раза в неделю.
– - Ну, конечно, это новая феминистская революция,-- воскликнул Джонни.-- Церковь, дети, кухня. Боже, да ты была последней женщиной в мире, от которой я этого ожидал...
– - Выбрось из своей речи церковь,-- сказала Гретхен,-- и ты получишь самое точное представление о моей жизни!– - Она встала.-- Я отказываюсь от десерта, тем более что все эти низенькие активные труженики серебряного экрана любят тощих женщин.
Она быстрыми, решительными шагами пошла к выходу.
– - Гретхен!– - крикнул ей вслед Джонни. В голосе его послышались нотки искреннего удивления. Что-то сейчас произошло с ним такое, чего прежде никогда не было, и это нечто никак не укладывалось в привычные рамки отлично продуманной игры, в которую он постоянно играл. Она, не оглядываясь, стремительно вышла на улицу, и никто из этих жалких лакеев даже не успел открыть перед ней двери.
Гретхен быстро дошла до Пятой авеню и только там, когда немного успокоилась и ее гнев спал, замедлила шаг. Как глупо волноваться из-за такой ерунды, подумала она. Какое ей дело до того, что думает Джонни Хит о ее жизни? Он, конечно, притворяется, утверждая, что ему нравятся женщины свободные, потому что с ними он тоже чувствует себя свободным. Он ушел несолоно хлебавши с пира и теперь пытается заставить ее заплатить за это. Ему не понять, что чувствует она, Гретхен, когда просыпается утром и видит в кровати лежащего рядом с ней Колина. Она не свободна от своего мужа, и он не свободен от нее, и от этого им стало только лучше и радостнее жить. Что эти люди с толстой мошной понимают в свободе?
Она поспешила в отель, поднялась к себе и, взяв трубку телефона, попросила телефонистку соединить со своим домом в Беверли-Хиллз. В Калифорнии сейчас восемь часов, и Колин должен быть дома. Ей нужно поговорить с ним, услышать его голос, несмотря на то что он не любил разговаривать по телефону и частенько бывал резким и грубым, даже когда ему звонила она. Но к телефону никто не подошел. Тогда она позвонила на студию, попросила соединить ее с монтажной. Но там ей сообщили, что мистер Берк уехал домой. Она медленно положила трубку на рычаг и стала беспокойно ходить взад и вперед по комнате. Сев за стол, вытащила лист бумаги и начала писать ему письмо: