Богач, бедняк (Часть 3 и 4)
Шрифт:
– - Она -- из очень богатой семьи.
– - Ее богатство так из нее и прет со всех сторон. А твой друг неплохой парень. Его не пугала штормовая погода, и он просто засыпал меня вопросами о вождении яхты, так что, вероятно, уже и сам может повести под парусом "Клотильду" к берегам Туниса. Он сказал, что собирается уговорить тебя и твою жену вместе с ними совершить на моей яхте круиз следующим летом.
– - Если у меня будет свободное время,-- быстро среагировал Рудольф.
– - А что это ты болтал по поводу выборов мэра в этом захолустном Уитби, я правильно тебя понял?– -
– - Уитби вовсе не захолустный городок. Ну а как тебе сама идея?
– - Я лично вытер бы ноги о любого, пусть даже самого лучшего политика в нашей стране,-- отозвался Томас.
– - Может, мне удастся переубедить тебя изменить твое отношение к политикам.
– - Среди них оказался только один порядочный человек,-- продолжал Томас.-- Так они и его пристрелили.
– - Не могут же они перестрелять всех.
– - Могут попытаться,-- предположил Томас.
Наклонившись вперед, он включил радиоприемник. Рев толпы заполнил салон автомобиля, послышался взволнованный голос диктора, комментирующего бейсбольную встречу: "...чистый прорыв к центру поля, игрок тянет время, он приближается все ближе, ближе, ближе, скользит по траве. Верняк! Верняк!" Томас выключил радиоприемник.
– - Чемпионат страны,-- пояснил Рудольф.
– - Знаю. Я получаю парижское издание "Геральд трибьюн".
– - Том,-- спросил Рудольф.-- Неужели ты никогда не скучаешь по Америке?
– - А что она такого сделала для меня?– - ответил он вопросом на вопрос.-- Мне наплевать, увижу ли я ее когда-нибудь еще после этого моего визита.
– - Не люблю, когда ты так говоришь.
– - Одного патриота в семье вполне достаточно,-- стоял на своем Томас.
– - Ну а как же сын?
– - Что сын?
– - Ты надолго заберешь его в Европу?
– - Навсегда,-- резко ответил Томас.-- Если только тебя изберут президентом страны и ты выправишь все дела в ней, посадишь за решетку всех этих мошенников, всех этих генералов, полицейских, судей, конгрессменов и высокооплачиваемых адвокатов, если, правда, они тебя прежде не пристрелят, вот тогда я, может, и разрешу ему приехать сюда, но ненадолго.
– - Ну а как быть с образованием?– - настойчиво продолжал расспрашивать его Рудольф.
– - В Антибе тоже есть школы. Уж во всяком случае получше, чем военное училище с его палочной дисциплиной.
– - Но ведь он -- американец.
– - Ну и что?
– - А то, что он -- не француз.
– - Он и не будет французом,-- решительно ответил Томас.-- Он будет просто Уэсли Джордахом. Вот и все!
– - Он будет человеком без родины.
– - Ну а где моя родина? Здесь?– - Томас засмеялся.-- Родиной для моего сына будет яхта в Средиземном море, где он будет ходить под парусом из одной страны, где делают оливковое масло и вино, в другую, где тоже делают оливковое масло и вино.
Рудольф решил не продолжать разговор. Весь оставшийся путь они проехали молча до самой Парк-авеню, где находилась квартира Рудольфа. Он сказал швейцару, что вернется через несколько минут, и тот припарковал его машину во втором ряду. Швейцар бросил любопытный взгляд на Томаса: на
– - Твой швейцар, по-видимому, не одобряет мой наряд,-- сказал Томас, когда они подошли к лифту.-- Скажи ему, что я одеваюсь в Марселе, и любому нормальному человеку хорошо известно, что Марсель -- столица высокой моды для всех мужчин в Европе.
– - Не переживай из-за мнения швейцара,-- успокоил его Рудольф, приглашая войти в квартиру.
– - Неплохо ты, я вижу, здесь устроился,-- сказал Том, стоя посреди большой просторной гостиной с камином и длинной, обтянутой вельветом соломенного цвета кушеткой, с двумя креслами с подлокотниками, стоящими по обе ее стороны.
Свежие цветы в вазах на столах, ковер от стены до стены, яркие картины художников-модернистов на покрытых темно-зелеными обоями стенах. Окна выходили на запад, и весь день в них пробивались сквозь щели в шторах яркие солнечные лучи. Мерно гудел кондиционер, и в комнате стояла приятная прохлада.
– - Мы не так часто приезжаем в город, как нам хотелось бы,-- сказал Рудольф.-- Джин беременна, и сейчас у нее самые трудные два месяца.-- Он открыл сервант.-- Вот здесь бар,-- сказал он.-- Лед в холодильнике. Если захочешь есть не в ресторане, а здесь, в квартире, предупреди утром горничную. Она очень хорошо готовит.
Он показал Томасу его комнату, которую Джин сделала точно такой, как комнату для гостей в фермерском доме в Уитби, на сельский манер, очень удобной. Рудольф не мог не заметить, как странно выглядит его брат в этой опрятной, убранной заботливой женской рукой комнате, с ее двумя одинаковыми кроватями и пологом на четырех столбиках и пестрыми лоскутными покрывалами.
Томас бросил свой чемодан вместе с пиджаком и шляпой на одну из кроватей, и Рудольфу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поморщиться. На своей яхте, как писал ему Джонни Хит, Томас поддерживает идеальную чистоту. По-видимому, он оставлял свои морские привычки на яхте, когда сходил на берег.
Вернувшись в гостиную, Рудольф налил себе и Томасу виски с содовой. И пока они пили, он, вытащив из ящика бумаги из полицейского департамента полиции и отчет о работе частного детектива, передал их Томасу. Позвонил в контору своему знакомому адвокату и договорился о встрече Томаса утром, в десять.
– - Ну,-- сказал Рудольф, когда они все допили до дна,-- что тебе еще нужно? Хочешь, я съезжу с тобой в военное училище?
– - Нет, я поеду один,-- отказался от его предложения Том.
– - У тебя есть деньги?
– - Я в них просто купаюсь,-- ответил Томас.-- Спасибо.
– - Если возникнет что-то непредвиденное, сразу звони.
– - О'кей, господин мэр,-- шутливо ответил Томас.
Они пожали еще раз друг другу руки. Рудольф, выходя из комнаты, увидел, что Томас стоит у стола, на котором разложил бумаги из полиции и листочки доклада частного детектива. Читая каждый документ по очереди, Том подносил его поближе к глазам. Рудольф захлопнул за собой дверь.