Богач, бедняк (Часть 3 и 4)
Шрифт:
Без четверти десять звонка от Эванса все не было.
Гретхен спустилась на лифте вниз, вышла на залитую солнцем Сорок четвертую улицу -- стройная, высокая женщина с красивыми ногами, мягкими черными волосами, с белой кожей, в твидовом костюме и блузке-джерси, готовая провести уик-энд в приятной загородной местности. Лишь значок на лацкане пиджака "Запретим атомную бомбу!", который она носила как брошку, свидетельствовал, что в Америке далеко не все так благополучно, как кажется этим солнечным весенним утром 1966 года.
Все обломки фотоаппаратов и осколки
Бросив на Гретхен быстрый взгляд, в котором, как той показалось, мелькнула просьба о снисхождении, она своим обычным низким голосом, с непринужденными жизнерадостными нотками, сказала:
– - Гретхен, ты выглядишь просто потрясающе в этом костюме. Ну-ка скажи, где можно достать такой значок? Его цвет оттеняет цвет моих глаз.
– - Да, она права,-- подхватил Рудольф.-- Думаю, что он произведет фурор, когда в следующий раз мы поедем в Вашингтон!– - сказал он ласково и, почувствовав облегчение, засмеялся.
Джин держала его за руку, словно ребенок на прогулке с отцом. Так, держась за руки, они спустились вниз, чтобы подождать там механика из гаража, который должен был пригнать их автомобиль. Каштановые волосы Джин, теперь чистые и блестящие, она заколола на затылке бантом-бабочкой, на ней была рубашка с короткими рукавами. Красивые, прямые, уже загоревшие стройные ноги были без чулок. Как всегда, ей нельзя было дать больше восемнадцати.
Когда они ждали машину, Рудольф сказал Гретхен:
– - Я позвонил своей секретарше, попросил ее найти Билли и сообщить ему, что мы ждем его на ланч у нас дома.
– - Спасибо тебе, Руди,-- ответила Гретхен.
Она так давно не видела Билли и надеялась, что при их встрече она сумеет быстрее преодолеть неловкость, если рядом будут родные.
Механик наконец подогнал машину, обе женщины устроились на переднем сиденье рядом с Рудольфом. Он включил радиоприемник. Моцарт, этот беззаботный, весенний Моцарт сопровождал их в пути до самого Бронкса.
Они мчались по шоссе мимо кустарников кизила, мимо цветущих тюльпанов, размеченных белой краской спортивных площадок, на которых взрослые и дети играли в баскетбол. Моцарт уступил микрофон Лессеру1, потом запел Рей Болджер2, запел вдохновенно, неподражаемо: "Я крошку Эми полюбил, а разлюбить не смог", и Джин подпевала своим низким, приятным голосом. Все они прекрасно помнили, какое удовольствие он им доставил в своем мюзикле. Когда они въезжали в Уитби и окрашенные первыми сумерками лилии сворачивали в саду свои лепестки, то безобразный вечер, который предшествовал этому, ушел в прошлое, будто его никогда и не было. Будто.
Инид, которой уже исполнилось два годика, ждала их. Она подбежала к матери, и та, подхватив ее на руки, прижала к груди. Они обнимались и целовались снова
Рудольф, поставив чемоданчик, сказал:
– - Думаю, здесь ты найдешь все, что нужно.
– - Руди,-- тихо сказала Гретхен.-- Давай обойдемся сегодня без выпивки!
– - Это почему же?– - удивленно спросил он.
– - Не стоит соблазнять Джин. Даже если она сама не хочет пить, то, глядя на других...
– - Ах вон оно что,-- отмахнулся от нее Рудольф.-- Нечего беспокоиться по этому поводу. Просто вчера вечером она была сильно расстроена...
– - Нет, Руди, она алкоголичка,-- мягко сказала Гретхен.
– - Не преувеличивай,-- небрежно ответил он.-- На тебя это не похоже. Иногда она позволяет себе лишнее, только и всего. Как ты и я.
– - Нет, не так, как ты или я,-- стояла на своем Гретхен.-- Ей нельзя ни капли спиртного. Даже глотка пива. И ей нужно постоянно держаться как можно дальше от пьющих людей. Руди, поверь, я это хорошо знаю. В Голливуде полно таких женщин. На начальной стадии они такие, как она сейчас. Но потом все переходит в другую, ужасную стадию, они доходят до ручки, а она к спиртному очень восприимчива. Ты должен оградить ее от этого, защитить.
– - Никто не может меня упрекнуть в том, что я ее не оберегаю,-- в голосе его зазвучали гневные нотки.
– - Руди, прошу тебя, спрячь все бутылки в доме под замок,-- сказала она.
– - Успокойся,-- ответил раздраженно Рудольф.-- Здесь тебе не Голливуд.
Внизу зазвонил телефон. Оттуда раздался голос Джин:
– - Гретхен, это Билли. Спускайся сюда!
– - Прошу тебя, прислушайся к моим словам!– - сказала Гретхен.
– - Ступай, поговори с сыном!– - холодно ответил он.
По телефону Билли говорил как взрослый.
– - Привет, мать. Как чудесно, что ты приехала!– - Он начал называть ее мать, когда на сцене появился Эванс. До этого для него она была всегда мамочкой. Тогда ей казалось, что это звучит слишком по-детски для юноши его возраста, но сейчас, слушая его по телефону, она хотела более всего услышать прежнее "мамочка".-- Послушай, мне ужасно жаль,-- продолжал Билли.-- Но тебе придется извиниться за меня перед Рудольфом. Он пригласил меня на ланч, но в час у нас должна состояться игра в бейсбол, а я в команде -- питчер, так что прошу перенести нашу встречу на другой раз.
– - Хорошо, я извинюсь за тебя перед Рудольфом,-- пообещала Гретхен.-Когда приедешь?
– - Ну, трудно сказать.-- Билли, казалось, в самом деле был в замешательстве.-- Дело в том, что после игры должна состояться грандиозная вечеринка с пивом в одном из домов и...
– - Где вы играете?– - спросила Гретхен.-- Я приду, посмотрю, на что ты способен. Можем увидеться в перерыве.
– - По-моему, ты расстроилась.
– - Ничего я не расстроилась, напрасно ты так говоришь. Где вы играете?