Богач, бедняк... Том 1
Шрифт:
– Нет, не знаю.
– Плохо. Я мог бы как-нибудь заехать домой и украсть их. Но ты ведь не сказал бы мне, даже если бы и знал, где его тайник. Нет, мой братец Рудольф – не из таких.
Подъехала машина. Они наблюдали, как она остановилась. За рулем сидела девушка, рядом – лейтенант ВВС. Они вышли из машины, прошли в тень под кирпичный навес вокзала. На девушке было бледно-голубое платье. Летний шаловливый ветер играл ее подолом, который лип к ее ногам. Лейтенант – высокий, очень загорелый молодой человек, словно только что вернулся из жаркой пустыни. Они остановились, поцеловались. На его зеленой «куртке
– Поцелуй меня, дорогая, – захихикал Томас. – Ведь я бомбил Токио.
– Чего ты добиваешься? – попытался остановить его Рудольф. – Черт бы тебя побрал!
– Ты когда-нибудь трахался? – поинтересовался Томас.
Этот вопрос он уже слышал от отца в тот день, когда он влепил затрещину мисс Лено.
– Тебе-то что?
Томас пожал плечами, наблюдая за молодой парой, входящей в вокзал.
– Ничего. Просто я могу уехать надолго, было бы неплохо и поговорить напоследок друг с другом по душам.
– Ну, если тебе так интересно, то нет, если тебе так хочется знать именно это, – признался Рудольф.
– Я и не сомневался, – сказал Томас. – Есть в городе один дом, называется «У Алисы», на Маккинли-стрит. Там всегда можно получить кое-кого в юбке всего за пять баксов. Скажи им, что это я прислал тебя, твой брат.
– Я смогу и сам о себе позаботиться, – сказал Рудольф. Он ведь на год старше Томаса, а брат задается, словно перед ним какой-то пацан.
– Наша дорогая сестрица получает свою порцию секса регулярно. Ты знаешь об этом?
– Это ее дело, – сказал Рудольф, приходя в ужас от откровенных слов брата. Гретхен! Такая чистая, такая аккуратная девушка, такая вежливая. Он никак не мог представить ее с кем-нибудь в кровати; их потные сплетенные тела.
– Хочешь знать, с кем она трахается? А может, сам догадаешься?
– Нет, не знаю.
– С Теодором Бойланом, вот с кем. Ну, как тебе это нравится?
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво переспросил Рудольф. Он был уверен, что Томас лжет.
– Я выследил их и наблюдал за ними через окно, – равнодушно говорил Томас. – Он спустился в гостиную с голой жопой, а его хрен свисал чуть ли не до колен, ну как у жеребца-производителя, налил в два стакана виски и пошел по лестнице к ней наверх. «Гретхен, тебе принести виски наверх, или ты сама спустишься вниз?» – Томас передразнил Бойлана.
– Ну, она спустилась? – спросил Рудольф, хотя ему не хотелось слышать конец этой истории.
– Нет, и полагаю, ей было неплохо там, в постели.
– Значит, ты не видел, кто там был? – задал Рудольф вполне логичный вопрос, вступаясь за честь сестры. – Там, наверху, в кровати могла лежать любая девушка.
– Послушай, скольких девиц по имени Гретхен ты знаешь в Порт-Филипе? – спросил его Томас. – Во всяком случае, Клод Тинкер видел их вместе, когда она с Бойланом ехала к нему в машине. Она встречалась с ним у магазина Бернстайна в то время, когда должна была дежурить в своем госпитале. Может, и Бойлана тоже ранило? Во время испанско-американской войны1? Что скажешь?
– Боже
– Она, по-видимому, кое-что получает от Бойлана, – небрежно сказал Томас. – Можешь сам спросить у нее.
– Ты когда-нибудь говорил ей об этом? Намекал, что тебе все известно?
– Нет. Пусть себе наслаждается. Тихо-мирно. В любом случае, это же не мой хрен. Я просто отправился туда, на холм, чтобы немного позабавиться и как следует посмеяться. Кто она такая для меня? Ла-ди-да, ла-ди-да, откуда появляются детишки, мамочка?
Рудольф удивлялся, как мог его брат в таком юном возрасте испытывать в такой мере ненависть к окружающим.
– Если бы мы были итальянцами или джентльменами-южанами, – продолжал кривляться Томас, – то мы отправились бы на этот холм, в поместье, и отомстили бы за поруганную честь семьи. Отрезали бы ему яйца или просто пристрелили бы. В этом году я слишком занят, но если тебе угодно сделать это самому, то я даю тебе карт-бланш. Действуй!
– Ты, наверное, страшно удивишься, – сказал Рудольф, – но я могу и предпринять кое-что, если хочешь знать.
– Могу побиться об заклад, – сказал Томас. – Но в любом случае лично я уже кое-что предпринял. Так, просто информация для тебя.
– Что же?
Томас в упор посмотрел на Рудольфа.
– Спроси у отца. Он знает. – Томас встал. – Ну, ладно, мне пора. Поезд не будет ждать.
Братья вышли на перрон. Лейтенант с девушкой целовались. Может, он уже больше никогда к ней не вернется, и это – его последние поцелуи, подумал Рудольф. Что ни говори, но Америка все еще вела войну в Тихоокеанском регионе, дралась с япошками. Девушка плакала, целуя его, а он, пытаясь утешить, нежно гладил ее по спине. Рудольф подумал, а появится ли когда-нибудь у него девушка, которая, стоя на перроне и провожая его навсегда, будет плакать.
Наконец подошел поезд, покрытый густым слоем сельской пыли. Томас вскочил на подножку.
– Послушай, – сказал Рудольф, – если тебе понадобится моя помощь или что-нибудь из дома, напиши, я все сделаю.
– Мне ничего больше не нужно от вашего дома, – резко оборвал его Томас. Он доводил свой мятеж до конца. На его плохо развитом, детском лице была маска веселья, словно сейчас он ехал на забавное представление в цирк.
– Ну что же, – неловко сказал Рудольф. – Желаю удачи! – Все же Томас – его брат, и теперь только одному Богу известно, когда они увидятся снова.
– Могу тебя поздравить! Теперь вся кровать будет принадлежать только одному тебе. И тебе не придется переносить мою вонь, как у дикого зверя. Не забывай надевать на ночь пижаму.
До последнего мгновения не выдавая себя ничем, Том вошел в тамбур и из него в вагон, даже не оглянувшись на брата. Поезд тронулся. Рудольф увидел молодого лейтенанта. Он стоял в коридоре у открытого окна, махая на прощание своей девушке. Девушка бежала по платформе рядом с вагоном. Поезд набирал скорость. Девушка отстала от него. Остановилась на перроне. Она заметила взгляд Рудольфа, и ее лицо тут же помрачнело, стало сразу замкнутым: с него исчезли следы скорбной печали на людях, печальной любви у всех на глазах.