Богач, бедняк... Том 2
Шрифт:
При регистрации администратор передал ей записку. Перед отъездом из Лос-Анджелеса она дала телеграмму Рудольфу и попросила его прийти к ней, чтобы вместе поужинать. Записка была от Рудольфа, и в ней он сообщал, что сегодня вечером занят, прийти не сможет и позвонит ей утром.
Гретхен поднялась к себе в номер, распаковала багаж, потом задумалась – что же ей надеть? В конце концов остановилась на халате, потому что не знала, как распорядится сегодняшним вечером. Все, кого она знала в Нью-Йорке, были или друзьями Вилли, или ее бывшими любовниками, или знакомыми Колина, с которыми она встречалась мимоходом, когда приезжала три года назад посмотреть его
Так можно и напиться. Какой негодяй этот Рудольф, размышляла она, стоя у окна и глядя на оживленную Сорок четвертую улицу, не может уделить один вечер своей сестре, на пару часов оторваться от своей погони за прибылью. За эти годы он дважды по делам приезжал в Лос-Анджелес, и она всюду водила его, уделяя ему каждую свободную минуту. Теперь, когда он еще раз приедет в Калифорнию, мстительно пообещала Гретхен, она ему тоже оставит записку в отеле, только куда покруче.
Гретхен чуть было не подняла трубку, чтобы позвонить Вилли. Можно, конечно, притвориться, что беспокоится о здоровье сына, но в любом случае Вилли мог пригласить ее поужинать вместе. Она даже подошла к аппарату, протянула руку к трубке, но вдруг остановилась. Нет, так не пойдет. Нужно прибегать ко всем этим женским штучкам-дрючкам только в крайней необходимости. По крайней мере, ее сын вполне заслужил скучный вечер в компании с отцом, не опасаясь ревнивого взгляда матери.
Она ходила взад и вперед по старой маленькой комнате, не зная, куда себя деть. Какой счастливой была она, когда впервые приехала в Нью-Йорк, каким радушным, каким манящим казался ей тогда этот громадный город.
Тогда она была молода, одинока, бедна, и он оказал ей свое гостеприимство. Она гуляла по его улицам свободно, не испытывая ни малейшего страха. Теперь же, когда она стала мудрее, старше, богаче, почему-то чувствует себя здесь пленницей. Муж за тридевять земель, сын на расстоянии нескольких кварталов, но они оба ограничивали сейчас ее свободу, заставляли быть сдержанной. В конце концов, почему бы ей не спуститься вниз и не пообедать в ресторане отеля? Еще одной одинокой женщиной станет там больше, – она будет сидеть за маленьким столиком за бутылкой вина, стараясь не слушать чужих разговоров, и, когда у нее закружится голова от легкого опьянения, станет долго и чересчур откровенно говорить с метрдотелем. Боже, как все же скучно иногда чувствовать себя женщиной!
Она вошла в спальню, достала свое самое простое платье: непритязательный наряд черного цвета, который обошелся ей довольно дорого, но, несмотря на это, Колин его не любил. Она оделась, слегка подкрасила ресницы и губы и даже не пригладила щеткой волосы. Гретхен была уже у двери, как зазвонил телефон.
Она вернулась к аппарату почти бегом. Если это Вилли, будь что будет, но она с ними сегодня поужинает.
Но это был не Вилли. Это оказался Джонни Хит.
– Привет! – поздоровался он с ней. – Рудольф сообщил мне, что ты здесь, а я проходил мимо. Дай, думаю, загляну, вдруг повезет.
Какой лжец, подумала она. Кто же прогуливается у отеля «Алгонкин» вечером, без четверти девять? Но радостно воскликнула:
– Джонни, ты ли это? Какой приятный сюрприз!
– Я – внизу, – сказал он, и ей послышалось в его голосе приятное эхо минувших лет, – и если ты еще не ужинала, то…
– Понимаешь, – неохотно произнесла она, притворяясь, что якобы еще не знает, как ей быть,
– Жду тебя в баре, – коротко бросил он и повесил трубку.
Ах ты самодовольный, гадкий сукин сын с Уолл-стрит, подумала она. Потом все же сменила платье и в отместку заставила его ждать целых двадцать минут в баре.
– Рудольф просто в отчаянье, что не может сегодня увидеться с тобой, – сообщил Джонни Хит, глядя на нее через столик.
– Так я и поверила! – вздохнула Гретхен.
– Нет, правда. Честное слово. Я сразу почувствовал, когда Рудольф позвонил, что он сильно расстроен. Он попросил меня заменить его на сегодняшний вечер и объяснить тебе, почему…
– Налей мне еще вина, прошу тебя, – перебила его Гретхен.
Джонни подал знак официанту, и тот снова наполнил их бокалы. Они сидели в маленьком французском ресторане, словно перенесясь назад во времени, в пятидесятые годы. Здесь почти никого не было. Как хорошо, такая скромная обстановка, подумала Гретхен. Здесь удобно встретиться со знакомыми, приятно поужинать с замужней женщиной, с которой у вас любовная связь. По-видимому, у Джонни целый список подобных заведений, можно составить «Путеводитель для бабника по злачным местам Нью-Йорка». Ему бы глянцевую броскую обложку, и, пожалуйте, бестселлер готов. Когда они сюда пришли, метрдотель им мило улыбнулся и посадил за столик в углу, где никто не мог их подслушать.
– Если бы он только смог, – продолжал настойчиво обелять приятеля Джонни, этот великолепный посредник между друзьями, которых одолевает стресс, врагами, любовниками, кровными родственниками, – то наверняка был бы здесь. Он так к тебе привязан, – добавил Джонни, который никогда и ни к кому не был привязан. – Он восхищается тобой гораздо больше, чем любой из женщин, которых знает. Он сам мне говорил об этом.
– Скажи-ка, вам что, на самом деле больше не о чем болтать долгими зимними вечерами? – Гретхен сделала большой глоток из бокала. По крайней мере, из этого вечера она извлекла пользу – пьет хорошее вино. Может, ей напиться и хорошенько выспаться перед завтрашним серьезным испытанием? Интересно, Вилли с ее сыном тоже ужинали в таком милом ресторанчике? А может, он прячет от посторонних глаз своего сына, с которым когда-то жил вместе?
– По правде говоря, – сказал Джонни, – я считаю, что большую часть вины за то, что Рудольф до сих пор не женат, несешь ты. Ведь он тебя обожает и пока не нашел никого, кто соответствовал бы в полной мере его представлениям о тебе и о…
– Да уж, он обожает меня так, – резко ответила Гретхен, – что после того как мы с ним около года не виделись, не может выкроить вечерок, чтобы повидать меня.
– Пойми, на следующей неделе он открывает торговый центр в Порт-Филипе, – объяснил Джонни. – Самый крупный из существовавших до сих пор. Разве он тебе об этом не писал?
– Писал, – сказала она. – Только я не запомнила дату открытия.
– Сколько мелочей ему придется делать в последнюю минуту! Миллион. Он работает по двадцать часов в сутки. Такую физическую нагрузку никто не выдержит. Ты же знаешь, как он любит работать.
– Знаю, – согласилась с ним Гретхен. – Вкалывай сейчас, а жить будешь потом. Да он явно чокнутый…
– А как же твой муж? Берк, кажется? Разве он не работает? Насколько я знаю, он тоже тебя обожает, но что-то не нашел времени, чтобы приехать с тобой в Нью-Йорк.