Богат и немного женат
Шрифт:
Пашка, видимо, решив, что Дуся как-то уж слишком долго раздумывает, давать деньги или не давать, снова звякнул своей благоверной, и та с довольным фырканьем дала послушать новый рев страдающей Раечки. Теперь девчонка даже пыталась что-то сказать, но, видимо, Валя ее ударила, поэтому раздался резкий вскрик, всхлип и долгий протяжный стон. От этого стона у Евдокима подкосились ноги, и он просто тихо сполз по стене на пол.
Когда он очнулся, он понял, что руки у него связаны и кто-то с силой долбит его по щекам.
–
– Как я в банк... со связанными... – пробормотал Дуся, медленно возвращаясь к действительности.
– Так ничего, сейчас я тебя развяжу, – успокоил бывший приятель. – Я ж чего связал, думал ты помираешь...
Евдоким не думал ни минуты, снимать деньги или нет, он боялся только одного: что он деньги отдаст, а Раечку так и не освободят.
– Слышь, Пашка... если ты мне Раису не отпустишь... Ты ж знаешь, у нее такой отец, он тебя разорвет, – предупредил на всякий случай Дуся.
– Да знаю я все, хватит меня пугать-то, – отмахнулся Павел. – Ты давай, поторапливайся, напяливай боты – и в банк.
Евдокиму Пашка руки развязал, но сам на всякий случай держался от него подальше. И напрасно. Дуся понимал, что никакой дракой с Пашкой Раечку теперь не спасти. Эх! Ну почему он, кретин, до сих пор не научился водить машину?! Сел бы сейчас, и за Пашкой! А там, глядишь, и выследил бы, куда Раечку упрятали... Господи, как здорово, что вчера эта Лена забрала к себе Машку, а то бы девчонка такого натерпелась...
– Ну шевелись же! – все больше нервничал Пашка. – Быстрее давай! Вот, блин, тюфяк!
Тюфяк нацепил башмаки, сам открыл двери и... И тут появилась она – Раечка!!! Живая и здоровая, и вовсе никакая не измученная и не истерзанная!
– О! Куда это вы? – изумленно спросила девчонка самым обычным голосом, как будто и не было никакого рева.
– Раечка! – кинулся к ней Дуся. – Если б ты знала, как я тебя... как я люблю тебя! Родная моя! Попроси папу, чтобы свадьбу организовал нам не в субботу! А сегодня же...
Больше Дуся ничего договорить не успел, потому что в голове лопнул какой-то красный шар и пошли круги... круги... искры...
Он не видел, как его бывший дружок Пашенька, ухватив напольную вазу, с силой грохнул его по темечку, не видел, как он испуганно рванулся к дверям, пытаясь оттолкнуть оторопевшую Раечку, и не оценил, как девчонка ловко, будто актриса боевика, резко одним ударом отшвырнула его обратно. А потом, пока Пашка медленно поднимался и тряс башкой, она ударила его ногой туда, куда и смотреть-то неприлично. Бессовестно, но наверняка. И Пашка взвыл и осел, а Раечка, за неимением наручников, быстро примотала его к батарее скотчем.
И только тогда она, всхлипывая и тихонько скуля,
...Страшная вонь не давала дышать. Он отворачивался, мотал башкой, а вонь все лезла в нос, перекрывая кислород.
– Ну хватит! – рявкнул Евдоким и открыл глаза.
Перед ним на коленях стояла Раечка и тыкала ему в нос ваткой.
– Дусенька... Евдоким... с тобой все нормально? – тревожно заглядывала она ему в глаза.
– Да со мной-то что случится... с тобой? Ты жива? Они с тобой ничего не сделали?
– Да кто они-то? – не понимала девушка.
– Ну эти... а где Пашка-гад? – попытался подняться Дуся. – Дай-ка я пойду... убью его... Сбежал?
– Да сиди ты, никуда он не сбежал, вон сидит, батарею греет, – мотнула головой в сторону комнаты Раечка. – Ты лучше расскажи, чего вы не поделили? Чего это он моей вазой принялся тебя по голове долбить? Что за воспитание такое – хозяев в собственном доме и по башке? И главное, направились куда-то так дружно, а потом...
Дуся медленно поднялся, пошел в комнату и уставился на съежившегося Павла.
– А он, Раечка, сказал мне, что ты у них... и даже дал по телефону послушать, как ты от боли кричишь. И потому отправились мы снимать деньги... Он же, дурак, не знает, что такую сумму нам бы никто сразу не выдал...
– Погоди, я ничего не поняла. От какой боли я кричу? – поморщилась Раечка. – Это они... господи! От какой боли, когда я с самого утра отправилась за Марией, потом мы с ней поехали в бассейн... я ж тебе вчера говорила!
– Ну мало ли что ты говорила, а я вот забыл...
– Тогда кто там от боли?..
– Да я теперь тоже не понимаю... – уставился на пленника Дуся. – Ну? Кого пытали, твари поганые?!
– Да никого мы не пытали... – отвернулся к стене тот. – Фильмы ужасов смотреть надо. Там еще не такого наслушаешься... и вообще, это не человек орал, а какое-то существо...
– Ага, – прищурилась Раечка, – то есть если существо, так сразу и моим голосом, да?
– Ну знаешь, милая, если бы ты этот ужас услышала... – Дуся смутился, оттого что так легко попался. А ведь и в самом деле можно было просто Раечке звякнуть и... – Ну ты! Говори давай, зачем парня убил!
– А денег дашь? – затравленно взглянул на него Пашка.
– О-о!!! Коне-е-ечно! Я тебе сейчас не только денег, ты у меня сейчас по полной!.. Раиса! Звони-ка в милицию или куда там... надо его Валентинку задержать, тоже тетенька сидит, денег ждет.
– Не трррожь Вальку! – задергался возле батареи Пашка. – Она вообще здесь ни ухом ни рылом!
Но Раиса его уже не слушала. Четко и спокойно она говорила в трубку:
– Пап, срочно нужно задержать одного человека. Женщина, адрес... Дуся, какой у них адрес?