Богатая наследница
Шрифт:
И на лицо ей стряхнулся горячий пепел.
– Ой!
– Непроизвольно вскрикнула Надюшка и стала тереть щеку.
И вдруг Вика вскочила с дивана и закричала криком: ты! Ублюдок! Не трогай мою маму! Я тебя...
Она не успела досказать, что хотела: "убью", - Зинка зажала ей рот рукой и волоком поволокла, бьющуюся как в лихоманке, внучку в другую комнату.
– Паша, - жалобно начала Надюшка, - ты на меня зря... Это элькин любовник, Стах его зовут, как по фамилии, а так он Юра... Я тебе все расскажу!
У Паши ушки встали на
Он пробурчал и встал: здесь, с твоими подлыми родственниками я сидеть не желаю. Придешь ко мне через полчаса и все разобъяснишь. Только без вранья. Узнаю, что соврала, мало не будет.
В комнату вошла Зина Евтихьевна.
Она сразу же накинулась на Надюшку: дура ты дура! Сейчас побежишь все размазывать? Нет, чтобы матери сначала все порассказать! Я тебе худого не посоветую, а Пашка - все на свою мельницу! Думаешь, ты ему нужна? Как же! Да если тебе дача достанется он её на себя сделает, - ты только его и видела. Или домрабкой у него будешь. Больше ничего от его не жди. Вон Вика его за отца не признает, все о Жорике говорит.
Зинка пригорюнилась, а Надюшка на мать разозлилась.
– Это все ты! О Жорике долдонила и долдонила!
– Дак я при Ираиде только, за ради дела...
– Попробовала защититься Зинка, но Надюшка ей не дала.
– При Ираиде, не при Ираиде, а нельзя было девчонку с ума сводить! Вот теперь и жди, когда Паша появится! Да он ни за какие подарки Вику своей дочкой не признает! Она его ублюдком назвала! Это ж надо такое? Как мне теперь Пашу в оглобли ввести!..
– Ты введешь его в оглобли, как же!
– Занасмехалась Зинка, как бы он тебя не запрег да не поехал! Да уже и запрег и поехал!
– Мама!
– Закричала Надюшка, - Ты мне жизнь портишь!
Зинке стало жалко свою непутевую девку, она вздохнула, - да чего я... Ты сама себе жись портишь. Поостерегись, Надюха, Пашке все не разбалтывай, скажи сначала мне.
Надюшка пошла к двери и отрезала: когда приду - поговорим.
Зинка вслед ей просипела тихонько, чтоб та не слышала: иди-иди, он тебя как худой мешок вытрясет!
До Паши идти было не так уж, чтоб далеко, но темным проходом меж гаражами.
Какие-то мужики, оторвавшись от стенки гаража, погнались за ней. Но они были тяжелые от водки, и она - легкой пташечкой пролетела узкий проход, оставив их с криками - девка, не бойсь! далеко позади.
К Паше она явилась растрепанная и запыхавшаяся.
– Чего это ты?
– Подозрительно спросил он.
– Па-аш, за мной какие-то бомжи гнались... Страшно.
– Кому ты нужна, - брюзгливо заметил Паша.
– Пошли спать.
Надюшку сегодня все обижали. И она водночасье зачерствела и озверела. Материны слова возымели воздействие?
– Хочешь спать, - спи.
– Объявила она и повернулась к двери.
Паша остолбенел. Ишь, заговорила! Сама решила действовать?
– Ты не очень-то, схлопочешь...
– Лениво проговорил он.
– Бить будешь?
–
Паша подумал. Значит, что-то эта стерва узнала такого... Значит, Паше не резон ей на морде фингал ставить.
И он примирительно пробурчал, - ладно, я же нервничал.
Подумав, несмотря на поздний час, заварил кофе.
Это было сверх его меры!
Надюшка, расслабившись от такого приема, пересказала ему подробно сегодняшний сюжет, опустив, конечно, кое-что многое.
Она была девушка простая, - хитроумно врать не умела, поэтому пару раз пришлось хватать себя за язык, чтобы спроста не разбрякать о своем проколе.
... Не такой уж это и прокол, подумалось Надюшке, Юра хороший мужик, не станет он её продавать. Да и кому? Пашу он не знает. Эльке? Не скажет. Он же сам признался, что Надюшка ему нравится больше, зачем ему себе пакостить? Тогда они не смогут видеться у Эльки... А сюда ему приезжать не след, здесь - Паша.
Она красочно, как уж умела, обрисовала "высшее общество" в доме у этого Андрея-писателя.
Паша аж покраснел.
От злости, зависти?.. Надюшка рада была, что подкусила его.
– Подумаешь, - сказал он презрительно, - я у себя в баре не тех ещё вижу.
Надюшке стало жалко Пашу, - очень он искренне сокрушался.
– Паша, да ты не нервничай, будет и на нашей улице праздник! отымем у Эльки дачу, заживем! Квартиры сдадим, за баксы...
– Ага, с твоей мамашей и девкой вместе жить?
– Рассвирепел Паша.
– Это что же мне за наказание и за что?
– Да там ведь ещё домик есть, пусть мама там живет. Ну и Вика... горячо успокаивала Надюшка Пашу.
Он воззрился на неё оторопело (даже он!), - там зимой-то, наверное, жить нельзя? Холодно. Что ж мы с тобой во дворце, а мать с девкой в хибаре?.. Ты че, совсем сбрендила? Дочку свою на мороз выкидаешь?
Конечно, Паша не был добрее Надюшка, а она не была такой черствой, просто в запале, чтобы успокоить расстроенного Пашу, сказанула, не подумав.
Так они судили и рядили, как будут проживать в элином доме, когда все уладится... А что и как уладится?.. Надюшка представляла себе слабо.
А он был тверд. Он туго знал свое дело, лелеял мечту и разработал по деталям, как все будет.
Надюшке этого знать пока не надо. Глава 20
Стах хотел сразу же поехать к Эле, но понимал, что являться в час ночи, - по меньшей мере, странновато.
Поэтому он отложил свое посещение до утра.
Он был встревожен услышанным от Надюшки. Конечно, она была пьяна, но... Но, такие люди построены по принципу, - что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Упомянутый ею Паша, который очень не понравился Стаху. Да и эту дуру совсем сбрасывать со счетов нельзя. Он вспомнил Элю, какую-то очень беззаботную и отстраненную... Или такой имидж? Все же он-то заметил её нервозность! И эти её срывы... Он должен ей помочь.