Богатырь и Звезда Сварога: Быль 3

Дубоносов Александр

По толпе пронеслись возгласы одобрения. 

Глава 8: «Иди, совершай свои дурацкие подвиги!»

— Всё это очень дурно пахнет! — недовольно покачал головой Рознег. — Соглашусь, что оставлять это так нельзя. Да, как ни крути, но ты теперь часть нашей большой семьи, а за своих — любому глотку порвём!

Сзади неожиданно подкралась Ядвига и крепко прижалась к Яромиру шмыгающим носом:

— Тогда вам понадобится серебро…, очень много серебра!

— Да

всё что хотите, лишь бы от этой страхолюдины избавились! Эй, кузнец, тебя ждёт много работы!

— Нужны будут лишние руки… — явно недовольный Аяр задумчиво почесал аккуратно подстриженную седую бороду. — Серебро требует особого подхода…

— А я с Яромиром пойду! — выкрикнул из-за спины отца Эйда. — Больно мы с ним удачно с Лихом управились!

— Я тебе покажу Лихо, туесок! — взбешенный Аяр замахнулся на Эйду, но тот ловко увернулся от отцовской затрещины и поспешил скрыться среди людей.

— Говори, что нужно, — присоединились к остальным Ерёма и Ермола. — Копьё держать нам по силам!

— Сгодитесь, но не в поле. — Яромир улыбнулся братьям и похлопал каждого по плечу. — Ловчие из вас, как из старшины скоморох. У вас дети малые… Негоже их безотцовщиной оставлять! Да и мы с мужиками должны сами управиться… Для вас будет другой наказ. Коли не вернёмся, то уводите семьи и людей, кто согласится, как можно дальше. Бес какое-то время будет зализываться, поэтому у вас будет время спастись. Авось пронесёт и не станет преследовать, но что в деревню, скотина, заявится — то точно!

Братья мрачно переглянулись и понятливо кивнули.

— Ещё, Ерёма, нужны новые доспехи… На всех…

Глаза Ерёмы округлились:

— Так это… — закашлялся он. — Я же не успею… Сколько дней?

— Аяр! — окликнул кузнеца Яромир. — За сколь мы мечи отольём?

— Если спать по минимуму… — пробурчал Аяр. — Три дня!

— Слыхал? Целых три дня! — с натянутой улыбкой приободрил Яромир Ерёму. — Но ты не трухай, мужики помогут!

Ерёма нервно ухмыльнулся, потянул брата за рука и они молча побрели в сторону дома, прекрасно понимая, что белого света в ближайшие три дня им не видать.

— Любовь моя, не печалься! — Яромир приподнял подбородок продолжающей прижиматься к нему Ядвиге и посмотрел ей в глаза. — Славич я, в конце концов, или нет?! Славомир прогнал Скипер-зверя, а я от какой-то собаки побегу?! Ну и что я за богатырь тогда…?!

— Глупый ты. — шмыгнула она носом и ещё сильнее прижалась к груди. — Самонадеянный и глупый… Если ты встретишься с ним, то это будет последней твоей охотой. Сердцем чую — беда идёт, страшная беда… Ещё есть время, давай убежим? Бросим всё и убежим! Мир огромен и в нём ещё полно таких деревень! Найдём новый дом… Ты умрёшь, и я умру вместе с тобой! Я люблю тебя… Не смогу без тебя жить…!

— И я тебя люблю, моя душа, мой свет! — Яромир отёр её щёки от слёз и поцеловал. — Только жил воином и

погибну, как воин! Коли начертал Белобог на роду мне сгинуть, так тому и быть! Я уже давно не страшусь смерти, но твоя жизнь — для меня самая великая драгоценность! И навредить тебе — никому не позволю! Хоть костьми ради этого лягу…

Ядвига неожиданно отпрянула, бросила на Яромира полный злости взгляд и побежала в сторону дома.

Растерянный и встревоженный Яромир потянулся за ней, как за рукав одёрнул Аяр:

— А ну, не смей, пусть идёт! Бабы они все такие, сопливые, думают только сердцем, а ты мужик и должен делать своё дело, пусть она хоть забрызжится ядом! — поучительным тоном прохрипел кузнец. — Усёк?! Увидишь, сама прискачет, ежли ты ей дорог! К первой звезде жду в кузне. Работы много, и чтобы закончить в срок, нужна будет дюжая сила!

— Что скажешь, — печально улыбнулся Яромир, тревожно провожая глазами удаляющуюся Ядвигу. — Наперво, здесь порядок наведу…

— То-то!

Аяр бросил брезгливый взгляд на двор Вени, одобрительно кивнул и отправился в кузню, оставив Яромира, ловчих и горстку родни убитых устранять последствия бесовых бесчинств.

Уже к закату весь двор Вени превратился в одну огромную погребальную краду…

Трое суток, днём и ночью, вся деревня суетилась и гудела, готовясь к большой охоте.

Казалось, что беса и след простыл, только Яромир чувствовал, что каждую ночь тварь смиренно ждала его на могильном кургане.

На крюки, цепи, наконечники для стрел, копья и мечи ушло всё серебро, что нашлось в деревне. В ход пошли даже, так любимые Добромилом, столовые ложечки, безжалостно изъятые Рознегом и вся серебряная утварь самого старшины.

На второй день в кузню заявился Ерёма со всеми своими инструментами и телегой вываренной кожи.

Он долго показывал Аяру куски кожи и какие-то рисунки, после чего они уединились в малой кузне, пока Яромир и Эйда продолжали плавить серебро и отливать по формам.

К вечеру в они позвали и Яромира.

Яромир отодвинул плотное льняное полотно, разделяющее части кузни, и вошёл в ярко-освещенную мастеровую.

Вымазанные в саже, измотанные и угрюмые Аяр и Ерёма сидели за небольшим столом перед новым кожаным доспехом.

— Надевай. — устало пробурчал Аяр и указал Яромиру на нагрудник.

Яромир отёр краем рубахи лицо от пота, набросил доспех на плечи, а Ерёма подтянул ремни.

Необычно толстая, но практически невесомая кожа удобно подошла по плечам и не сковывала движения.

— Вываренная, дубленая шкура борута. Спасибо твоему старику и Добромилу за её сохранность. Окислённая пластинчатая горная руда и прокладка из танталовой кольчуги…

— Не думал, что броня может оказаться настолько удобной. — Яромир расплылся в довольной улыбке и одобрительно кивнул. — Как вы до такого додумались?