Богатырь, жги!

Барчук Павел

Не успел староста договорить, а деревенские жители сорвались с места и кинулись к нам. Я хотел было возмутиться, но мне не дали и слова сказать. Вся эта толпа подхватила нас троих, меня, русалку и коня, а затем буквально вынесла, как горная река, за пределы села. И в ту же секунду деревенские ворота захлопнулись. Прямо перед нашими носами.

— Удачи вам, герои! — Крикнул староста через высокий забор.

В общем, столь незатейливым способом наша компания пополнилась Марысей, которая была в такой злости, что

раз двадцать крикнула в закрытые ворота:

— Чтоб у тебя опарыш отвалился! Чтоб червячок из норки больше никогда не вылез! Чтоб солнышко никогда не встало!

Я так понял, предназначались проклятия Петру Петровичу.

— Ну? — Буян посмотрел сначала на меня, потом на русалку. — Идём? Дело к ночи. А нам еще надо в самое сердце леса пробраться. Темное зло, оно ить там обитает, где нога человека не ступала.

— Что-то путаетесь вы со старостой в показаниях. — Я с подозрением уставился на коня. — Говоришь, нога человека не ступала, а богатыри?

— Слушай, не придирался бы ты к словам. — Конь тряхнул игровой.

— Вот сволочи… — Марыся потрясла кулаком в сторону деревенского забора. Потом обернулась ко мне. — Ну?! Что встал? Спаситель царства. Идём!

— Поддерживаю! — Буян несколько раз качнул башкой. — Единственный вопрос… Нам вроде Волк ещё нужен…

— Волк, Волк… Будет Волк. Наверное… Если он не сбрехал, конечно…

Я плюнул в сердцах на землю, а затем двинулся в ту сторону, где предположительно был лес.

И вот теперь, преодолев не очень большое расстояние, которое, как мне показалось, стало меньше по сравнению с прошлым разом, мы стояли рядом с деревьями.

Вот и сказочке…

— Ёлки-палки, лес густой…Что за гадство…Немного иначе я себе это представлял…Да помогите же! Алёша! Богатырь ты или что? Богатыри коней на переправе не меняют. То есть не бросают…

Буян в очередной раз зацепился своим шикарным хвостом за какую-то особо активную поросль и теперь крутился на месте, пытаясь отодрать колючие ветви, растущие прямо из земли.

Вообще, чем глубже мы заходили в лес, тем сильнее окружающая действительность напоминала мне пресловутую сказку про Спящую красавицу. Такое чувство, будто кто-то специально рассадил между и без того зловеще выглядящих деревьев шиповник с колючками длиной в палец.

Да и вообще шиповник этот был каким-то странным. Его ветви напоминали лианы. Только особо колючие. А я точно знаю, у шиповника все должно быть иначе.

— Погоди…– Марыся, которая оказалась к Буяню ближе, чем я, принялась распутывать конский хвост, отдирая его от шипов. — Ай!

Русалка отдернула руку и прижала к губам палец.

— Ну, что там? — Я оглянулся на эту парочку, заодно поправив меч, который висел у меня на поясе.

Староста, когда мы вернулись в деревню после неудавшихся богатырских игр, забирать свое достояние

отказался.

— Ты, богатырь, не дуркуй. Понял? Чай не на прогулку идёшь. Меч себе оставь. Он в бою будет нужен.

— Да в каком бою? Хватит вам! Я этой штукой скорее сам убьюсь. — Мои возражения выглядели вполне логичными. С мой же точки зрения, конечно.

Ибо я реально не представляю, что вообще делать с мечом. Даже ни разу его из ножен не вытащил, пока мы с конём на встречу с царём ходили. Потому что на хрена смешить людей? Если кому в рожу дать, я справлюсь, а холодным оружием размахивать — увольте. Тем более, вес у меча был не маленький. Я его на поясе-то задолбался таскать. Куда там драться?

— Нет уж, богатырь. — Деревенский староста положил свою лапищу поверх моей руки. Я как раз пытался отстегнуть ножны. — Этот меч принадлежал когда-то хорошему человек. Рассказывал же. Богатырь наш местный. Давно…давно это было. Он своего часа ждал. Меч, в смысле. Так что не дуркуй, говорю. На бой с Темным злом с голыми руками идти собрался. Экая глупость.

Пришлось согласиться и оставить чертову железяку себе. Хотя, я все равно оставался в уверенности, сто лет мне этот меч не вперся. Один хрен я им пользоваться не умею.

И вот теперь мы пробирались через лесную чащу, останавливаясь каждые пять минут. То Буян цеплялся за колючки, то Марыся спотыкалась об толстые корни, торчащие из земли, то я путался ногами об этот меч.

— Слушайте…не пойму…– Я остановился и принялся крутить головой по сторонам, пытаясь словиться. — Ведь был в этом лесу несколько дней назад. Точно был…И лес выглядел совсем иначе. Темный, да. Страшный, да. Густой — тоже да. Но вот такой хрени не имелось.

Я осторожно двумя пальцами взялся за одну из вьющихся колючих веток.

— Меняется все вокруг…Распространяться эта зараза быстрее начала. Словно чует последний час… — Буян, которого Марыся, наконец, освободила из плена шипов, подошел ближе ко мне.

Коню, кстати, было тяжелее, чем мне и русалке. Мы топали на своих двоих, а он четырьмя ногами. Соответственно ему приходилось протискиваться между зарослями, не задевая их, а когда ты — конь, это ни черта не добавляет юркости. В некоторых местах шкура Буяна была поцарапана. Достаточно глубоко, между прочим. Кое-где даже виднелись капельки крови.

— И не говори, лошадка…– Марыся присоединилась к нам, с таким же вниманием изучая обстановку вокруг. — Я хоть уже вполне себе живая девка и нежитью больше не являюсь, но внутри все аж переворачивается…холод чую. Опасный холод…

Внезапно впереди мелькнул огонек. Сначала один, потом несколько. Учитывая, что весь лес был погружен в темноту, огоньки эти моментально бросились мне в глаза.

— Сама ты…

Буян начал фразу, но, заметив свет, уставился в ту же сторону, куда пялился я.