Богатыри не мы. Новеллы (сборник)
Шрифт:
– Франко, а если я вместо тебя возьму отпуск? Давай поменяемся – сначала я…
– На родину, к девчонкам? С местными не ладится?
– Дикарки, гайдуцкое семя… – с деланым презрением цедил младший. – Все язык понимают хоть сколько-то, а заговоришь, сразу: «Не разумием веницки!» При чем тут «веницки»? Я миланец!
– Мы все для них – веницы. Тебе ж дали разговорник? Учи!
– Еще чего. Пусть привыкают к хозяевам. По разговорнику только партизан допрашивать – «Кто твой командир?», «Сколько вас в отряде?», «Где англичане?».
– Где, где… в Греции высаживаются.
В прихожей слабо затренькал звонок.
– К нам гости, – заметил третий, приблизив лицо к окну и протирая запотевшее стекло. За акациями, у старинной чугунной калитки, маячила черная фигура в шляпе и плаще с поднятым воротником.
– Луиджи!.. – зычно позвал Франко денщика. – Иди, открой. Кого там на ночь глядя черти принесли…
– Барон вернулся! С испанским вином! Видишь – портфель у него.
– Старый обеш говорил – в темень, зимой, приходят лишь сенки…
– Типун тебе на язык, – ласково посулил Де Лука. – Гость в дом – Бог в дом!
Ну, хоть какое-то разнообразие в унылой жизни летчиков, прикованных к земле дождями и приказами! Где-то жизнь кипит, войска сражаются. Там дают награды и звания, а тут впору скиснуть от тоски. Пропащее место!
– Заодно расскажет, как оно в «невоюющей стране», – выступит каудильо за нас или струсит.
Оставив денщика заботиться о промокших шляпе и плаще, гость прошел прямиком к офицерам. Невысокий, тонкий и изящный, искусно причесанный, он в своем строгом партикулярном костюме словно вышел из витрины ателье. Такой лощеный синьор лет под шестьдесят, с платиновой проседью, тщательно выбритый и благоухающий вежеталем. Сухое лицо. Перстень с печаткой. Холеные ногти.
Его выправка и шаг смутили Франко. На душе заскребли кошки. «Это не шаркун паркетный. Как бы не ниже майора. В штатском!.. Из какой же он римской конторы?»
– Честь имею, господа. Граф Пьетро Меана делла Строцци.
– Добро пожаловать, граф. Отужинаете с нами?
– Благодарю, я хорошо закусил в местной кафане. Лейтенант, у меня к вам приватный разговор…
Ужинать Франко не пришлось. После беседы тет-а-тет ему кусок в горло не лез, только вино.
Начал граф с того, что предъявил Франко свое удостоверение сотрудника SIA [9] . Оказалось, он не майор, а подполковник.
9
Разведка и контрразведка авиации фашистской Италии.
– Как вам служится в Трансдалмации?
Де Лука сидел будто на иголках:
– Синьор тенетне колонельо, нельзя ли сразу к делу?
– Извольте. Вам известно, что с некоторых пор происходят… скажем так, странные дела? Ночные налеты. Одиночный самолет атакует наши военные склады, гарнизоны… Радио и пресса не афишируют такие происшествия, но Воздушная информационная служба в курсе. Уж вы-то, находясь здесь, должны знать об этом.
– М-м-м… да, слухи доносятся. Я не склонен доверять им. У страха, известно, глаза велики… Миномет на скрытой
– Вы поверили в сенков?.. – снисходительно улыбнулся граф.
– Как не поверить. Дюжину этих «теней» чрезвычайный суд приговорил к расстрелу. Не такие уж они бесплотные, как в сказках.
– …но вы их не встречали, – задумчиво закруглил подполковник, всматриваясь в лицо лейтенанта.
– А вы? – дерзко спросил Франко.
– Я побывал на всех местах происшествий, – словно не слыша его, заговорил граф неожиданно полицейским тоном. – И еще – я умею бомбить с тех пор, когда вы сморкались в мамин фартук. Умею различать воронки авиабомб и мин. Вы внимательно слушаете меня?
– Так точно, синьор тенетне колонельо.
– Итак, началось с гибели транспорта «Марина Фьоре» – в ноябре прошлого года, неподалеку отсюда. Трем бедолагам с парохода повезло – шлюпка при крене вывалилась из кильблоков, они доплыли до нее и спаслись. Рулевой смог подробно, насколько запомнил, описать напавший самолет. Морейский Ro.44, борт Ноль-Три – знакомо?..
Франко молчал.
– …а до того, в августе, вы рапортовали, что заставили Ro.44 снизиться в горах, и он разбился. Вы видели взрыв? Или обломки?
Не дождавшись ответа, граф продолжил:
– Мы продали Морее четыре «южных». Ноль-Один и Ноль-Два захвачены без боя, на стоянке. Ноль-Четыре сбит над морем возле Гляна. Ноль-Три… из-за него мы понесли в тот день самые тяжелые потери – он уничтожил трех «цапель», потом вы настигли его. Но теперь достоверность вашего рапорта вызывает сомнения. Что я должен сообщить в Рим? Что над островами кружит призрак гидроплана?
– Он не мог уцелеть, – глухо отозвался Де Лука, стараясь не встречаться взглядом с подполковником из SIA. – Угол снижения, скорость… в таком месте любой обречен. Я сам еле вырулил из этого провала.
– Любой… – притворно соглашаясь, покивал граф. – Личностью пилота Ноль-Три интересовались?
– К чему? В моих глазах он – труп. Какой-то мореец…
– Некоторые опасны даже после смерти. Григор Данцевич, двукратный победитель гонок Кларитан. Почерк – предельно короткий взлет и посадка.
– Все равно – невозможно!
– У погибших с «Марина Фьоре» иное мнение. Они уверены, что он живехонек. Знаете, что – пока я придержу доклад для Рима. Хочется приложить к нему фото обломков Ноль-Третьего.
Впервые за время тягостной беседы Франко посмотрел на графа с надеждой.
– Репутация каждого пилота Регия Аэронавтика дорога мне как собственная, – строго молвил тот. – Я даю вам шанс загладить промах. Ошибиться может любой… Кстати, где он снизился тогда? Покажите на карте.
Со времен авиационного училища Франко не разворачивал карты так быстро.
– Здесь. На этом участке. Там сильно изрезанный рельеф с перепадами высот, лесистые горы и ущелья.